Сначала мне показалось, что Беата — не из таких. Она была так умна, красива, воспитанна.

Я не устоял.

— Ты любил ее?

— Я желал ее, — признался Рэй. — И верил, что нас объединяет нечто большее. Я оказался в мире, невиданном мною прежде, и был ослеплен его фальшивым блеском. Ее родители — миллиардеры, таких вечеринок, как в их особняке, я не видал больше нигде и никогда. Мне начало казаться, что жизнь налаживается. И почему я не понял, как ошибался, когда мы приехали сюда, и она пришла в ужас от нашего дома, нашего города, всего уклада нашей жизни?

Я оправдывал ее. Говорил себе, что она с детства привыкла к роскоши и светскому обществу, и ее не мог не шокировать папа, который встретил ее довольно грубо, и этот допотопный дом. Отец потом говорил, что он сразу понял, что она за птица, и принялся ее выживать, но я воспринял его поведение как личное оскорбление. Он оказался мудрее.

Мы поженились. Тут-то и выяснилось, что у нас разные планы на жизнь. Я хотел проводить свободное время в кругу семьи, завести детей, учить их читать, играть с ними в мяч… А Беатриса привыкла только развлекаться. Она требовала, чтобы я каждые выходные летал с ней то в Париж, то в Рим для похода по бутикам, или выводил ее в свет на скучные светские мероприятия, или устаивал прием для ее напыщенных друзей.

Все это было не по мне. И когда она обнаружила, что беременна, я еле уговорил ее оставить ребенка. Для Беатрисы это было новым, неизведанным ранее развлечением — листать каталоги с одеждой и специальной косметикой для беременных, заказывать мебель и обои для детской… К тому же у нее появилась новая тема для болтовни с подругами. Поэтому она согласилась.

Когда родилась дочь, Беата нашла няню, которая приходила пять раз в неделю. Я считал, что по выходным мы должны сами заботиться о ребенке. Жена терпеть не могла эти выходные в кругу семьи. Мы все реже ходили на вечеринки вдвоем, больше не летали по всему земному шару и не закатывали шумных балов, и она стала развлекаться без меня. Я сидел с дочкой, а она уезжала на очередную премьеру или с маниакальным энтузиазмом отправлялась тратить деньги. Она считала, что я совсем не уделяю ей внимания… И, должен признать, в этом она была права.

Нас уже ничто не объединяло, кроме Дины.

Меня интересовали только моя работа и дочь, а ее раздражало и то, и другое.

Однажды я вернулся домой и обнаружил пустые полки и записку. Беатриса сообщала, что встретила другого мужчину и уезжает к нему, а со мной свяжется ее адвокат. Дочь она забрала с собой, чтобы причинить мне боль. И это ей удалось.

Что было дальше, я тебе рассказывал.

Когда я понял, что искать встреч с дочерью не имеет смысла, мир для меня опустел. И тут мне попалось на глаза объявление в газете, которую мне принесли в самолете. Им был нужен ветеринар для ухода за ездовыми собаками. И я уехал.

Точнее, бежал.

Рэй замолчал и сделал еще один глоток виски.

— Ты нашел там то, что искал? — тихо спросила Саманта.

— Я нашел там настоящих людей. Искренних и надежных. И понял, что жизнь может быть совсем другой. А еще я понял, что бегу сам от себя, и тогда настала пора возвращаться в Саммерленд.

— Не жалеешь, что вернулся? — Саманта ласково смотрела на Рэя и видела, что ему действительно становится легче от их разговора.

— В данный момент — не жалею, — честно сказал Рэй и придвинулся ближе к Саманте.

Боль отступила, и ему не хотелось, чтобы она вернулась снова. А для этого существовал только один способ — лишь поцелуй Саманты мог заполнить пустоту в его душе и не впустить туда колючий холод.