— Что?

Услышав еле слышный шепот, Лука повернул голову в направлении ее взгляда и тихо выругался; Эми почувствовала, как напряглось его тело. Анджела уже решительно приближалась к ним. Несколько мужских голов повернулись ей вслед.

— Лука! — Анджела превосходно играла роль обожающей младшей сестры: к тому моменту, когда она подошла к столу, глаза ее были ясны, а губы улыбались. — Эми! Как приятно, что мы все встретились здесь. Бернардо расплачивается внизу за такси… А, вот и он. Помаши ему, Лука, чтобы он увидел нас.

Ловко, подумала Эми, когда Анджела уселась по другую сторону от Луки. Не ждать, пока тебя пригласят, а вести себя так, словно уверен, что приглашение последует незамедлительно.

Остаток вечера мог бы послужить уроком на тему, как нести чушь, притворяясь при этом веселым и оживленным. Поскольку Эми решила не показывать, что ужин безнадежно испорчен.

С губ же Анджелы не сходила многозначительная полуулыбка, словно она знала что-то известное только ей одной. И лишь когда Лука намекнул, что им пора уходить, и Эми, извинившись, направилась в дамскую комнату, причина издевательских, с налетом снисходительности, взглядов Анджелы стала ей понятна. До боли понятна.

Она подкрашивала губы, стоя перед богато украшенным зеркалом, когда дверь в комнату открылась.

— Быть красивой еще недостаточно, вам это известно? — Анджела презрительно ткнула наманикюренным пальцем в тюбик губной помады, чуть не выбив его из рук Эми. — Огню нужен ответный огонь.

— Уверена, что вы компетентны в этом вопросе, но, честно говоря, меня это мало интересует. — Эми холодно взглянула на золовку. — А теперь, если вы меня извините…

— Извиню ли я вас? — Из горла Анджелы вырвалось что-то среднее между кудахтаньем и рычанием. — Леди всегда остается леди? О, как я вас презираю! Вы смогли обмануть мою мать и всех остальных, но только не меня. Так и знайте! В ваших венах течет вода, вода со льдом! Ни капли тепла, страсти! Как только вам взбрело в голову, что вы сможете удержать такого мужчину, как Лука, настоящего мужчину? Вам надо было держаться своей породы.

— Вы больны, Анджела. — В голосе Эми звучала брезгливость, написанная и на ее лице. — Больны и вне себя от злобы. Будьте добры, оставьте меня в покое.

— Вы осмелились сказать это только потому, что вам нестерпимо выслушивать правду! — Губы Анджелы растянулись в хищной улыбке, шея вытянулась, словно у готовой ужалить змеи, пальцы скрючились. — Вы думаете, что умны, что на вершине успеха? Леди, у которой есть все?

Все? Боже милостивый, о чем она говорит? — беспомощно подумала Эми. Это у Анджелы все есть — муж, дом, любящие братья. Охваченная ужасом и отвращением, она молча смотрела на итальянку.

— Но вы ничего не понимаете! — На оскаленном рте появились капельки слюны. — Вы думаете, что он вернул вас, потому что любит, да? Потому что думает о вас, не может жить без вас? Как вы слепы!

— Мне надо…

— Все это только потому, что Франческа помолвлена, собирается замуж и ее постель теперь недоступна для него.

Эми была не в состоянии ничего сказать. Она хотела выплеснуть прямо в это злобное, жестокое лицо тысячи слов, но не могла найти ни одного в образовавшемся в голове вакууме. Не было никакого сомнения в том, что Анджела говорит правду. Проверить это было бы совсем не трудно.

— Так что видите — вы просто оказываете ему услугу… на некоторое время. — Черные глаза загорелись торжеством.

— Вы закончили? — Эми вдруг почувствовала какое-то неестественное спокойствие, позволившее ей распрямиться и гордо поднять голову, глядя в источающее ненависть лицо противницы.