— Позвольте представить вам Кристину Афееву. Главу разведывательного крыла рода. Она же возглавляет наших дипломатов и аналитиков. Думаю, ей будет уместно присутствовать на этом импровизированном совещании.

Оболенскй как-то разом собрался. Отряхнулся от мусора, выпятил грудь колесом и подкрутив усы, сделал несколько шагов, чтобы выбраться из тени полуразрушенной колонны и оказаться в поле зрения рыжеволосой. А вот Дарья медленно повернулась ко мне.

— Кристина Афеева? Жена?

Подозрение, которое было исчезло с лица моей последовательницы, вернулось в пятикратном размере. Она коротко отдала приказ своим спутникам, что двинулись к дверям, а сама зашагала в нашу сторону. Я же пожал плечами.

— Как я и сказал, член рода. Почти все сменили фамилии.

Сначала царевна непонимающе нахмурила брови. А потом до неё, наконец дошла простая мысль — если изначально в роду был всего один человек, то его резко выросшую численность можно объяснить только приёмом людей со стороны. Кажется, даже чуть смутилась.

Но быстро взяла себя в руки. Покосившись на Кристину, которая была уже совсем рядом, снова глянула на меня и кивнула.

— Хорошо. Пусть присутствует. Тем более это напрямую касается твоего рода, Василий.

Я придал лицу вопросительное выражение, но вместо царевны неожиданно заговорил Шуйский.

— Начнём с того, что нам поступил ультиматум от трёх Домов империи Цин. Они возмущены вероломным бегством Маховых и несоблюдением договорённостей со стороны княжеских родов Российской империи. Как будто этого мало, указывают на содействие со стороны Рюриковичей.

Артефаторная защита зала заработала, как только Дарья перешла к обсуждению дел. Я видел появившийся искусный барьер снаружи, а Мьёльнир, за счёт продолжающегося контакта, демонстрировал мне внутреннюю сторону процесса.

Впрочем, всё это происходило фоном. Да и в целом, я не понимал, почему разум зацепился за этот момент. Что-то внезапно показалось важным, но сколько я не всматривался в возникший щит, упорно не мог понять, что именно.

Прежде чем я успел задать вопрос, послышался голос Оболенского.

— Так Василий же теперь герой. Маньчжурам его отдавать никак нельзя. Давайте лучше я сожгу Стамбул.

Дарья, которая смотрела на меня со странной смесью тревоги и злости, шумно выдохнула, поворачиваясь к Оболенскому.

— Бой только закончился. Когда вы успели выпить, князь? Как сожжение Стамбула поможет отбиться от претензий Цин?

Тот медленно покачал головой.

— Ничего вы Дашенька, не смыслите в дипломатии. Если Цин будут настаивать, то вы им просто пригрозите, что отправите меня в Пекин с визитом. Там говорят, у каждого их князя по гарему, что больше султанского. Так что, одна сотня наложниц там, другая здесь, и в конце концов маньчжуры начнут возмущаться. А там и повод найдётся.

Дарья не нашлась, что сходу ответить на это предложение. Зато слова обнаружились у Шуйского.

— Ваше Сиятельство, вы забываете, что Пекин защищён не в пример лучше столицы Порты. Это при штурме Константинополя, выжгли всю древнюю защиту и потом ставили всё заново. Пекин тоже пережил немало битв, но ничего подобного в его истории не было.

Кавалергард нахмурился, видимо собираясь что-то возразить, но тут в воздухе прозвучал неуверенный голос Кристины.