|
– Конечно, там ты уже и пообедала, – так же ласково откликнулась Эдит, и мама рас-терянно поглядела на нас. – Вина? – спросила Эдит, обращаясь поверх моей головы ко всем, кроме меня. – Нет, не могу, я на машине, – тем не менее откликнулась я. – А вот Райли мечтает вы-пить бокал того вина, что подарил отцу. – Райли на машине, – сказал отец, ни к кому конкретно не адресуясь. – Глоточек-то ему можно. – Людей, которые садятся за руль выпив, следует отправлять в тюрьму, – отрезал он. – Тебя же не смутило, что он выпил бокал красного на прошлой неделе. Я старалась, чтобы это не прозвучало вызывающе, но у меня не слишком получилось. – Если бы на прошлой неделе один невменяемый водитель не сел за руль пьяным, его маленький сын не вылетел бы сквозь лобовое стекло. – Ну, Райли, я же тебе говорила! Конечно, это прозвучало бестактно, а я отчасти этого и добивалась, чтобы досадить отцу, который тут же принялся беседовать со своей матерью, словно я ничего и не говорила. Райли осуждающе покачал головой – то ли из-за моего чувства юмора, то ли из-за того, что ему не удастся пригубить отцовского вина. Как бы то ни было, пари он проиграл. Он полез в карман, достал двадцать евро и вручил мне. Отец наблюдал за этой транзакцией весьма неодобрительно. – Я был ей должен, – пояснил Райли. Никто за этим столом не верил, что у меня была возможность дать взаймы, так что все обернулось против меня. В очередной раз. – Знаете, – сказала мама, когда Эдит закончила разносить еду и все затихли, – Ифа Макморроу на прошлой неделе вышла замуж за Уилла Уилсона. – Ой, как я рада за нее, – восторженно сказала я, запихивая в рот рогалик. – А кто такая Ифа Макморроу? Райли расхохотался. – Вы вместе ходили на танцы, дорогая, на степ. – Мама смотрела на меня с искренним удивлением: как это я могла забыть девочку, с которой мы в шесть лет занимались степом. – А у Лауры Макдональд родилась дочка. – Ур-р-ра! Райли с Филиппом рассмеялись. Больше никто. Мама попыталась было, но не сумела. – Я встретила ее мать вчера на экологической ярмарке, она показала мне фотографию. Пре-елестнейшая малышка. Так бы ее и съела. Представьте, Лаура вышла замуж и в тот же год родила ребенка. Я натянуто улыбалась. Райли сверлил меня взглядом, призывая к спокойствию. – Девочка родилась больше четырех с половиной килограммов, надо же, Люси, ты мо-жешь в это поверить? – Джексон весил четыре двести, – сказал Филипп, – Люк три шестьсот, а Джемайма – три сто пятьдесят. Все разом посмотрели на него, выражая заинтересованность, и он смачно откусил пол-рогалика. – Как же чудесно, – мама напряженно прищурилась и, приподняв плечи, подалась ко мне через стол, – быть матерью. И надолго замерла в этой позе. – В двадцать лет я уже была замужем, – заявила бабушка так, точно это был необы-чайный подвиг. Затем она перестала намазывать хлеб маслом и вонзила в меня острый взгляд. – В двадцать четыре закончила университет, а в двадцать семь родила третьего ре-бенка. Я кивнула, благоговея. Все это я уже неоднократно слышала. – Надеюсь, тебе выдадут медаль. – Медаль? – Просто выражение такое. В смысле, награду за великие заслуги. Я пыталась обуздать злой сарказм, который так и рвался на игровое поле. Он разогре-вался за боковой линией, умоляя меня выпустить его на замену вежливости и терпимости. – Не заслуги, Люси, а разумные поступки. Мама встала на мою защиту: – Сейчас многие рожают детей лет под тридцать. – Но ей уже тридцать. – Будет через пару недель. |
