– Я думал, тебя это утешит… – пробормотал чоруг, как показалось Тане – разочарованно.

– Но что именно должно меня утешить?

– То, что ваша коренная планета Земля и ее колонии принадлежат к очень малочисленному типу мест, в которых всем управляют самцы!

– Что ж… Это и впрямь можно счесть утешением… – Таня широко улыбнулась.

Не столько потому, что и впрямь утешилась, сколько потому, что ход мыслей чоруга показался ей забавным.

Это как если бы торговцу саксонским фарфором после землетрясения, загубившего несметное количество драгоценных чашек и блюдец в его магазине, сказали: «Не печалься, старина! Имей в виду, девяносто процентов населения нашего города давным-давно пользуются одноразовой посудой, а уцелевшие посудные лавки торгуют исключительно сервизами из небьющейся стеклокерамики!»

Однако обижаться на Эль-Сида не стоило. Ведь логика чоругов неотделима от их культуры мышления, а их культура мышления походит на земную, как презерватив на импульсный огнемет.

– Я вижу, мое утешение совсем тебя не утешило… – пробормотал чоруг опечаленно. – Тогда, может быть, ты расскажешь, как именно тебя не уважают?

Таня пристально посмотрела на Эль-Сида, силясь понять, стоит ли говорить правду.

– Про Коллекцию ты ведь, наверное, знаешь? – спросила она.

– Ты имеешь в виду те вещи, которые исследуют твои друзья?

– Да.

– Неужели ты плакала из-за них?

– Представь себе, Эль-Сид. Они даже не разрешают мне зайти с одной из этих фиговин в лабораторию!

– У вас плохая лаборатория. Так что на твоем месте я исключил бы эмоцию печали.

– Не важно, какова лаборатория. Важно, что они не разрешают! – пояснила Таня. – Я хочу знать, что мы нашли на Вешней! В конце концов, я тоже принимала участие в поисках и имею право на свою долю знаний!

– Разве вы мало знаете об этих вещах? Мне показалось, вы знаете много… Особенно много знал о них тот мертвый человек, которому принадлежал этот интересный большой планшет! Кстати, я разрешил себе взять его у вас на некоторое время, чтобы как следует кормить свое любопытство. – Эль-Сид указал на ближайшую консоль, на которой… лежал асфальтово-серый планшет Шульги с эмблемой ГАБ! Уже во второй раз за тот день Таня не сумела подыскать нужных слов.

– Это что, правда планшет Шульги? – спросила она оторопело.

– Его хозяина звали Шульга, да.

– Но где ты его взял?

– Ты невнимательна, Татьяна. Я уже сказал. Я взял его на время. В вашем планетолете.

– Но как ты его включил? Там же пароль!

– Мы, чоруги, не такие примитивные существа, какими кажемся русским людям, – сообщил Эль-Сид не без самодовольства.

– То есть ты вскрыл систему защиты?

– Зачем «вскрыл»? «Вскрыл» – это неблагородно и нечестно. Я просто… как вы говорите… вводил пароль туда, где он должен быть.

– Но откуда ты его узнал?

– Увидел. У нас, «восхищенных» чоругов, проникающее зрение. Мы можем видеть то, что записано на ваших камнях.

Таня сосредоточенно засопела.

С одной стороны, то, что сказал Эль-Сид, было похоже на сказку для самых маленьких – взял да и «увидел» пароль планшета! А ведь этот пароль записан в памяти планшета, а память эта… Как устроена память?.. Надо полагать, некое сочетание магнитных зарядов? Или магнитных зарядов не бывает, а бывают только электрические? В технических аспектах Таня уверена не была, но понимала, что в любом случае «увидеть» Эль-Сиду пришлось бы, во-первых, сквозь корпус планшета, во-вторых – сквозь запоминающее устройство, а в-третьих – речь шла о рассмотрении объектов едва ли крупнее молекулы.