Через полчаса после его возвращения из дома вышла Ольга Сергеевна и встала около палисадника. Ей было совершенно очевидно, почему сын вернулся злобный. Кутаясь в платок, она смотрела в ту же сторону – в сторону почтальонова дома. Все разошлись, смех утих. Отсюда не было видно окон, и Ольга Сергеевна подумала: соседи уже спят. Губы ее медленно раздвинулись в улыбке, и если бы эту улыбку увидела Тоня, собиравшаяся знакомиться со всеми соседями, она бы десять раз подумала, прежде чем идти в гости к Ольге Сергеевне Орловой и ее сыну.

Двадцать лет назад

Мишка, Сенька и Женька, поднимая босыми ногами тучи пыли, шли к чернявскому дому. Со стороны они были похожи на трех мальчишек, потому что коротко стриженная черноволосая Женька напялила на себя короткие шорты, кепку и Сенькину застиранную футболку, в которой ее невысокая коренастая фигура совершенно терялась.

– Сто раз тебе говорил, – ворчал Мишка, – одевайся ты как девчонка. Вон на Юльку посмотри.

– Нечего мне на нее смотреть, – отозвалась Женька. – Нашел, кого в пример ставить! Она с Витьки глаз не сводит, как дура, а мне он на фиг не сдался.

Мишка искоса глянул на сестру и вынужден был признать, что даже в таком виде, нарочно ступая вразвалку, как пацан, его сестра была куда симпатичнее Юльки. Та маленькая, носик острый, вечно взъерошенная, будто у них расчески дома не водится. Воробей, одним словом. А Женька на мать похожа: глаза черные, большие, и кожа такая… красивая, короче. Как у Любки, дочери Светки-продавщицы. Только та – дрянь, а не девчонка, а Женька у них хорошая. Да, повезло им с сестрой.

Мишка поддел ногой дырявый мяч, валявшийся на дороге, и послал его Сеньке. Сенька, молниеносно отбив подачу, отправил мяч прямо в стену домишки бабки Степаниды.

– Эй, ты что делаешь? – прикрикнул Мишка. – Вот она тебе сейчас устроит!

– Да я не думал, что он так улетит, дырявый же, – оправдывался Сенька.

Думал, не думал… Силы девать некуда, вот что. Мишке было немного обидно, что брат младше его на три года, а сильнее и бегает быстрее, будто он старший, а не Мишка. Ладно, зато слушается его, как собачонка. Мишка в своей семье этот… как его… авторитет, вот! Надо будет при Витьке вставить, невзначай так, что он авторитет. Хорошее слово.

В Витькином дворе Колька, Сашка и Андрей, сидя на корточках, кидали ножички. Витька судил, а Юльке было наказано смотреть в сторону огорода, не появятся ли Витькины бабушка или мамаша, таких развлечений совершенно не одобрявшие. Она, привстав на скамейку и вытянувшись изо всех сил, смотрела куда было велено, время от времени переводя взгляд на Виктора. Тот, развалившись на скамейке, с усмешкой наблюдал за попытками Андрея победить Сашку.

– Черт, проиграл! – Андрей раздраженно бросил ножик в землю. – Это все от гитары – у меня мозоли на руках.

– О, слышите, кажись, почтальоновы идут, – насторожился Колька.

Раздался тихий стук, и из-за забора появились две черных головы.

– Открывай давай!

– А где Женьку забыли? – спросил Виктор, подходя к двери.

– Да тут я, тут, – выглянула из-за спин братьев девчонка. – Юлька пришла?

– Жень, я здесь! – пискнула Юлька, спрыгнув со скамейки. – Слушайте, может, не пойдем?

– А куда вы собрались? – раздался бабушкин голос, и сама она вышла из-за дома. – Мать знает?

– Знает, знает, – успокаивающе отозвался Витька. – Да мы недалеко, на болото за околицей.

– А бинокль отцов тебе зачем на болоте понадобился? – с неожиданной проницательностью спросила бабушка.

Витька выскочил за забор и оттуда крикнул:

– Уток высматривать!

Глядя на всю компанию, направляющуюся в сторону околицы, Дарья Михайловна только головой покачала.