Лора Касишке. Вся жизнь перед глазами
Нынче снова неистовство лета в природе, Умерла моя юность, я прежней весны не найду.
Пролог Апрель
Они стояли в девчачьем туалете, когда раздались первые звуки выстрелов из автоматического пистолета: тра-та-та. Они доносились откуда-то издалека, словно звучали не наяву, и девочки продолжали причесываться и прихорашиваться перед зеркалом… Тра-та-та…
Зеркало, маленькое и узкое, типично казенное, но чисто вымытое, серебрилось загадочным блеском. Чуть раньше уборщица прошлась по нему тряпкой и специальным средством, и теперь мир в его глубине мерцал, словно внезапно открывшееся взору Зазеркалье. Прозрачное и ясное, словно мысли Бога. Словно мысли Создателя всего сущего, отраженные в неподвижной спокойной воде. Девочки стояли совсем близко, плечом к плечу, стараясь одновременно видеть друг друга в зеркале: — темноволосая, сияющая красотка, сжимающая локоть подружки крендельком согнутой рукой; — и заплаканная, но уже опять улыбающаяся блондинка. Правда, свое отражение в зеркале она видела слегка размытым из-за недавних слез, как на фотографии, сделанной из-под мерцающей поверхности пруда, да и тушь немного размазалась. — Я так за тебя рада, — обратилась она к подружке. — Тогда почему же ты плачешь? — засмеялась брюнетка. — От счастья! — Ты уверена, что не завидуешь? — Темноволосая передала белокурой щетку для волос. Тра-та-та. Тра-та-та. — Что это? Блондинка затолкнула щетку, в которой запутались золотистые и темные шелковистые волоски, в рюкзак, рядом с хрестоматией английской литературы. Тонкие страницы книги напоминали полупрозрачную кожу мертвого ребенка, и, кажется, все мысли и идеи, существующие или, возможно, когда-либо существовавшие в мире, были собраны и записаны в одной этой книге. Так-так-так-так-так. Снова этот звук, и сразу после — мягкий булькающий всхлип. Короткий вскрик — так может охнуть человек, поскользнувшись и плюхнувшись в ванну с теплой водой. — Что за черт? — проговорила одна из девушек. — Что это было?.. Вторая направилась к двери, но подружка схватила ее за локоть: — Стой, не ходи. А вдруг там?.. — Что? — Не знаю. — Она выпустила ее локоть. — Кто-то дурачится. Наверное, Райан Балбес… Тра-та-та… На этот раз громыхнуло близко, отчетливо, с металлическим звоном — так, что обе взвизгнули. За вскриком последовало молчание, бессмысленное, холодное и твердое, как керамическая плитка на стенах туалетной комнаты. Вдруг одна из подруг прошептала: — Это Майкл Патрик. Вчера на тригонометрии он говорил, что принесет в школу пистолет, чтобы убить… — Кого? Убить кого? — Всех. — Что? — Он сказал, что все — долбаки. Я думала, он шутит… Все знают, что он придурок и урод. — Почему ты никому не сказала? — Я… За дверью раздался еще один крик — отчаянный и безнадежный. «Помогите…» — застонал мужчина. И настала тишина. Мистер Макклеод? Повисло плотное, глухое молчание. И вдруг у одной девушки на правом запястье звякнули серебряные браслеты. Обе в ужасе замерли. Девушка плотно зажала браслеты второй рукой. Дверь медленно открылась, и в туалет вошел юноша. Перед собой он держал большой иссиня-черный пистолет, обхватив его обеими руками. Это был Майкл Патрик. |
