Лу, которую не покидало чувство растерянности и смущения из-за дурацкого, как ей казалось, вида — огромные, грубо выделанные шлепанцы и широкий халат, — кивнула головой. Да, она голодна так, будто не ела целую неделю.

Бетти широко улыбнулась:

— Здоровый аппетит — хороший признак. Ну что ж, ванная — за этой дверью, а пока ты моешься, я приготовлю завтрак.

Массивная чугунная ванна со множеством царапин на эмали напоминала музейный экспонат, однако как только Луиза приятно расслабилась в теплой воде, ее критическое отношение к окружающему изменилось. Что ж, она должна быть более чем благодарна совершенно чужим людям, которые приняли ее так радушно!

Успокоившись, девушка обдумывала дальнейшие планы. Может, попытаться забыть и мистера Брока, и его друзей и не подвергать себя новым испытаниям? Ведь рано или поздно правосудие их обязательно покарает. А если сообщить в полицию? Начнется судебное разбирательство, ей придется отвечать на множество неприятных и щекотливых вопросов. Вернувшись же в Шотландию, она незаметно растворится среди людей и начнет новую жизнь.

Через полчаса Луиза, порозовевшая, свежая, с блестящими серебристыми волосами, чувствующая себя почти цивильно в собственных джинсах и блузке, сидела за столом, сколоченным из сосновых досок. Отодвинув пустую тарелку, похвалила хозяйку:

— Очень вкусно, Бетти! Я никогда не завтракала с таким наслаждением!

Бетти прыснула от смеха:

— Я бы сказала, что ты уплетала за обе щеки. — Она вытащила откуда-то потертую коробку, полную темного табака, и ловко скрутила папироску. Со знанием дела помяла ее между большим и указательным пальцами, прикурила и, затянувшись, выпустила под потолок облако сизого едкого дыма. — Я не думаю, что жители больших городов утруждают себя выпечкой хлеба. В моем хозяйстве яички несут собственные куры, а свежее масло беру на деревенской маслобойне. И вода у нас чистая, нет никаких химикатов. Да ты сама почувствуешь разницу, когда переедешь во Фрелл.

У Луизы чуть не сорвалось с языка, что она не собирается задерживаться в каком-то там Фрелле, как в дверь громко постучали. Сердце Лу екнуло. Неужели мистер Брок или кто-то из его шайки?

Бетти бросила на девушку многозначительный взгляд, сопроводив его успокаивающей улыбкой, и громко воскликнула:

— Входи, Джон!

В комнату ввалился парень лет восемнадцати, взъерошенный, рыжий, с веснушчатым лицом. Он сунул в руки Лу коробку, объясняя при этом что-то на местном наречии, и остановился, когда Бетти добродушно пожурила его:

— Веди себя как следует, Джон, говори с Луизой по-английски.

Парень покраснел как рак, ухмыльнулся, и быстро сказал:

— Примерьте, пожалуйста, туфли. Если они не подойдут, я их обменяю на другие. Может, вам нужно что-нибудь еще?

Девушка рассмотрела парусиновые туфли с рантом и, улыбаясь, ответила:

— Они превосходны, Джон! И не беспокойся, я ни в чем не нуждаюсь.

Как только он ушел, Луиза вновь наполнила чашки.

— Давайте выпьем еще, а потом я помогу вымыть посуду, — предложила она. — Затем я хотела бы отправиться в деревню. Как вы думаете, я смогу найти временную работу?

Карие глаза Бетти округлились, выражая крайнее недоумение:

— Работу? Но… зачем?

— Зачем? — повторила Лу. — Затем, что у меня нет денег. Мне нужно заработать столько, чтобы отблагодарить вас и купить билет на дорогу. Я могла бы добраться до дома и на попутном транспорте — это более экономно…

— Ах ты, моя бедная девочка, — прервала ее внезапно Бетти. — А я… я и не поняла. Ты ведь до сих пор не знаешь, почему оказалась здесь. Да и неудивительно! Ты, видимо, не можешь взять в толк, о чем я болтаю с тобой все время.