Кэслз коротко рассмеялся.

— Мы с вами, можно сказать, на дне, но и кошке не возбраняется смотреть на короля. — Странный огонек блеснул в его затуманенных зрачках. — Вам надо немного собраться с духом. И я смогу предложить вам неплохое развлечение.

— Развлечение?

— Почему бы и не развлечься? Вы, верно, не читаете газет, иначе вы бы знали, что вот уже десять дней в нашем городе разыгрывается гала-представление… с участием двух знаменитых актеров. О, они постоянно играют в Уортли, но это их коронный номер. И ко всему еще — вход бесплатный.

По мере того как он говорил, в голосе его появилось нечто такое, от чего у Пола кровь застыла в жилах. Кэслз умолк. Пол ждал.

— Здесь идет выездная сессия суда. Лорд Омэн — председатель, сэр Мэтью Спротт — прокурор… Не хотите ли взглянуть на них?

Ни слова не отвечая, Пол в упор смотрел на Кэслза.

— Очень удобный случай… Последний день процесса. — По-прежнему мертвенно-спокойный, Кэслз явно насмехался над ним. — Думаю, вы не откажетесь пойти со мной туда завтра днем, посмотреть, как они это делают.

— Что делают?

— Вы не знаете? — воскликнул Кэслз, искусно разыгрывая удивление. — Бросьте! И еще заметьте себе, что на этот раз будет не так интересно. Всего только несчастная маленькая проститутка, пырнувшая ножом своего любовника… Тем не менее… черная шапочка всегда производит впечатление… Красивый головной убор… и не выходит из моды.

— Нет, не пойду! — страстно выкрикнул Пол.

На лице Кэслза появилось жесткое выражение. Казалось, он насквозь просверлит Пола своим желтым взглядом.

— Боитесь?

— Нет… Не вижу, зачем мне туда идти.

— Я же говорю, что боитесь. — Холодные колючие слова стали часты, как барабанная дробь. — Я сначала подумал, что вы мужественный человек. Но, видно, ошибся. Вы сказали, что хотите играть в открытую. Неужто вы не понимаете, что в наши дни есть два сорта людей? Одни, которые берут то, что хотят взять. И другие, которые этого не делают.

Ноздри его раздувались, на лице проступила мертвенная бледность.

— Как вы полагаете, что мы с вами, собственно, затеваем? Игру шутки ради? Я знаю, против чего вы восстаете! Но в то же время вы готовы распластаться перед ними. А нельзя быть одновременно и зайцем и охотником. Ну да ладно! Если вы отвергаете мою помощь, идите своей дорогой. А я пойду своей.

Голос его дрогнул, он поднялся и швырнул окурок в нетопленый камин. Пол не сводил с него глаз, уязвленный, взбудораженный, терзаемый нерешительностью. Слово «помощь», сорвавшееся с губ Кэслза, положило конец его сомнениям. Темно и непонятно, в чем будет заключаться помощь, но она ему предложена, и он не вправе ее отклонить.

— Я пойду, — сказал он. — В котором часу мы встретимся?

— Нет, — Кэслз покачал головой. — Не стоит притворяться. Разговор окончен.

— В котором часу мы встретимся? — повторил Пол.

Кэслз неторопливо обернулся к нему, застегивая пиджак.

— Вы вправду решились? — Он испытующе посмотрел прямо в лицо Пола. — Хорошо. Возле суда. В два часа. Завтра.

Он распахнул дверь, пропуская Пола вперед.

Глава XXV

На следующий день — он был дождливым и хмурым — Пол в условленный час встретился с бывшим каторжником. Суд помещался в величественном здании из серого камня в стиле Палладио, с лепными колоннами, поддерживающими высокий портик. У входа, в центральной нише, стояла мраморная фигура с завязанными глазами, держащая в руках весы правосудия.