Хорошо, что всего этого не слышал покалеченный Скворцов. Его зловредные комментарии сбили бы ее с мысли, и, не дай бог, она бы честно призналась, что любит ласковых пушистых кошек. Все время милой беседы Скворцов сидел на скамейке и стонал, изрыгая проклятия в сторону Цера, время от времени подбегавшего к нему после очередных круговых забегов. Соня каждый раз, глядя на собаку, изумлялась, как она ловко обегает сосны, умудряясь вписываться в узкие пространства, между стволами.

На работу Романцева снова опоздала и прямиком отправилась к шефу, с порога заявив, что у нее полное крушение личной жизни и ей, как свежий воздух, необходима неделя «за свой счет». Шеф для приличия покочевряжился немного, но отпустил.

Вернувшись домой, Соня начала с того, что навестила Сашу в соседней квартире в надежде, что голубки уже успели поругаться. Но там ее ждало горькое разочарование. Семейная идиллия в отдельно взятой провинциальной квартире процветала – мужик возлежал у телевизора, баба готовила на кухне борщ. Не хватало только парочки орущих младенцев, державшихся за подол. Тем не менее и Саша, и ее супруг были совершенно счастливы. Пообещав заглянуть на обед, Соня побежала к Воронцову.

«Девятка» встретила ее мерным урчанием, блестящим отмытым видом и веселой музыкой. Алексей хотел что-то пояснить по поводу ее поломок, но Соня, сунув ему в руку деньги за ремонт, лихо села за руль и укатила в архитектурное бюро. Она соскучилась по своей незаменимой помощнице, но предстоящая встреча с Анатолием требовала серьезной подготовки. Без Ларисы здесь было не обойтись. До вечера требовалось срочно найти двухлетнюю ротвейлершу Гиту или Зиту – Соня забыла, каким именем точно представила свою собаку. Но она особенно не расстраивалась, можно будет сказать, что просто перепутала, если у того окажется хорошая память. Какая разница, как зовут собаку.

– Ты что?! – возмутилась Лариса, сидя на своем крутящемся секретарском кресле. – Этим ты плюнешь ему в душу. Поверь. Напряги серое вещество и вспомни точно. Тогда он у нас в кармане!

– Марь Ванна, – щебетала она по телефону, – у вас нигде не завалялась собачка?

Лариса звонила приятельнице.

– Точно? Жаль. А у Вер Петровны? Только белка? – она посмотрела на Соню. – Тебе белка не нужна? Нет, Марь Ванна, нам нужна собака. Нет, не ондатровая, ротвейлеровая… А, таких шуб не бывает. А живых собачек? У вас нет. Ага.

– Оль Васьна, у вас лишней собачки нет? Пудель? Нам нужен пудель? Нет, Оль Васьна, пудель отпадает. Я знаю, что хорошая собака. Я знаю, что родословная, как у папы римского… Нужен ротвейлер. У кого? Понятненько.

– Нин Санна, собачку не одолжите?

После получасового опроса тугуевских аборигенов нужная собака отыскалась у Нины Александровны, которая согласилась ее одолжить на один вечер за вполне приличное вознаграждение. Все складывалось удачно – совпадала порода и пол. Не совпадал возраст и кличка. Звали ротвейлершу Эльвира – повелительница тьмы, ей стукнуло девять лет. Но это уже были мелочи жизни. Но если бы Соня знала, насколько эти мелочи осложнят ее жизнь, поискала бы лучше Зиту.

День седьмой

Ротвейлер и жена – один черт

Эльвира – повелительница чего там – на первый взгляд показалась обычной собакой, похожей на тех, какие тусуются в каждом дворе.