— А транспорт? — прямо спросил Дацкий. — Где взять машины?

— Весь личный состав в деле, — проходя к лестнице, ведущей к хранилищам, отозвался Баранов. — Машину начальник приказал реквизировать. Любую, какая попадется. Браницкая, открывайте хранилища! Будем вытаскивать и грузить.

— Ну, Анеля, — поторопил девушку Петр, — чего стоишь? Ждать нечего. Давай, открывай!

— Езус Мария! — Анеля прижала ладони к пылающим щекам. — В чем же мы деньги повезем? Знаете, сколько их? И на чем везти?

Дацкий на секунду задумался и махнул рукой:

— На втором этаже мешки были. Правда, старые, завезли на тряпки — полы мыть, но сгодятся. В красном уголке скатерть большая на столе, можно узел сделать.

— Правильно! — поддержал его Баранов. — Еще ларь деревянный возьмем, в котором уборщица свое добро хранит… В общем, открывай и начнем грузиться.

Дацкий побежал за мешками, а Браницкая и Баранов пошли к хранилищам. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Петр услышал, как в небе снова завыли немецкие самолеты.

— Ложись! — закричал он, падая на ступеньки.

Загрохотали взрывы. Что-то с металлическим звоном лопнуло там, куда он бежал, зашипело, разбрызгивая неестественно белые искры.

На город, почти скрытый дымом пожаров, зашла новая волна бомбардировщиков. Они пикировали и взмывали в небо с диким ревом, кассетами разбрасывая фугасные и зажигательные бомбы. Одна из них угодила в здание банка.

Рядом с лежавшим на лестнице милиционером брызнуло огнем. Вскочив, он прикрыл рукавом лицо, вбежал в горящую комнату, схватил мешки и кубарем скатился вниз по лестнице.

Баранов и Браницкая охапками выносили из хранилища деньги и документы.

— Горим, — бросая на пол мешки, сообщил Дацкий, — надо тушить.

— Некогда, весь город горит, — отмахнулся Баранов. — Лучше помоги деньги складывать… Да и разве мы втроем потушим?

Тревожно оглядываясь на валивший со второго этажа дым, Петр начал запихивать в мешки пачки денег. Глаза щипало — то ли от дыма, то ли от набегающих слез, голова болела и кружилась, урчало в пустом животе; сваленная прямо на полу груда денег и банковских документов, казалось, никогда не поместится в мешках и деревянном ларе. Один мешок пришлось располосовать на лоскуты, чтобы завязывать другие, уже туго набитые деньгами.

— Скорее, там разгорается, — подскочил Баранов. — Прыгай за окно на улицу, я буду мешки выбрасывать. Карауль их да гляди, не поедет ли какая машина. Останавливай, а то не выберемся…

Дацкий вскочил на подоконник и спрыгнул на улицу. Баранов начал бросать мешки. Оглядываясь по сторонам, Петр складывал их в кучу. Мимо пробегал рыжий парень в полосатой футболке и сандалиях, надетых на босу ногу. Дацкий ловко поймал его за рукав:

— Стой! Кто таков?

— Тур я, завклубом, — вытирая тыльной стороной ладони грязь со лба, сообщил парень. — Сашка Тур. Не узнали?

— Куда бежишь? Что в городе? — уже спокойней спросил милиционер. И попросил: — Помоги, видишь, имущество эвакуируем.

— Некогда, — отмахнулся Сашка, — я к военкому, считаю себя мобилизованным! А в городе все разбомбило. И пограничников, и милицию вашу… — и он убежал.

— Во скаженный! — сердито сплюнул Петр.

Что же делать теперь, где взять машину? Зачем Туру врать, что милицию разбомбили? Наверное, так оно и есть, и никто не уцелел, иначе давно бы прислали людей на помощь.