|
Демон упал на колени, а троакар продолжал засасывать его внутреннюю жидкость и органы, и я услышал знакомое тошнотворное шипение плоти, превращающейся в вязкое черное вещество. Вакуумная трубка свернулась и задымилась от жара. Я отпрянул, глядя, как тело демона начало поглощать само себя, исчерпывая свою жизненную силу в попытке восстановить ткани, которые он терял. Демон, казалось, разлагался на моих глазах, медленные волны распада проходили по всему телу — от кончиков пальцев по предплечьям и к ногам через туловище. Я не заметил, как мама подошла ко мне, но сквозь туман, застилающий мое сознание, почувствовал, как она изо всех сил схватилась за меня, и мы оба в ужасе смотрели на происходящее. Я ее совсем не держал — просто стоял и не спускал глаз с демона. Вскоре от него не осталось почти ничего — впалая грудь и шишковатая голова, взирающая на меня из еще сохраняющей человеческую форму лужи дымящейся смолы. Он хватал ртом воздух, хотя я не мог представить, что его легкие еще могут дышать. Я медленно стащил с себя маску и шагнул вперед, чтобы мое лицо было хорошо видно. Я ждал, что он бросится на меня, обезумев от боли и бешенства, полный жажды забрать мою жизнь, чтобы спасти свою. Но вместо этого демон успокоился. Он смотрел, как я приближаюсь к нему, его желтые глаза следили за мной. Я подошел вплотную. Демон сделал глубокий вдох, его разорванные легкие трепыхались от напряжения. — «Тигр, тигр… — сказал он прерывающимся шепотом. — Жгучий страх, ты горишь в ночных лесах». Он надрывно закашлялся, в каждом звуке слышалась мучительная агония. — Мне очень жаль, — сказал я. Ничего другого не пришло в голову. Он сделал еще один рваный вдох, задыхаясь собственной разлагающейся плотью. — Я не хотел причинить вам зла, — сказал я почти просительным тоном. — Я никому не хотел зла. Его клыки безвольно торчали изо рта, как пожухлая трава. — Не… — начал было он, но страшный приступ кашля остановил его. Он собрался с силами. — Не говори им. — Кому не говорить? — спросила мама. От ярости, или от усилий, или от страха по его ужасному лицу пробежала последняя судорога, и этот мучительный, ломкий голос произнес последние слова: — Вспоминай обо мне, когда я исчезну. Я кивнул. Демон посмотрел в потолок, закрыл глаза, и остатки его плоти ввалились сами в себя, крошась и растворяясь, а потом бесформенный холмик шипящего черного вещества стал стекать в дренажное отверстие. Демон был мертв. На улице пошел снег. Глава 19 Я смотрел на черную лужу на полу, пытаясь осознать, что случилось. Минуту назад эта лужа была демоном, а за час до этого демон был моим соседом, старичком, влюбленным в свою жену и угощавшим меня горячим шоколадом. Но нет, это черное вещество было всего лишь черным веществом — физическими останками тела, которое никогда ему не принадлежало. Жизнь под этой оболочкой — его разум, или душа, или что это было — исчезла. Это был огонь, топливом для которого служили мы. «Вспоминай обо мне, когда я исчезну». Что он имел в виду? Я поднял глаза, увидел маму и вдруг осознал, что она крепко сжимает мои плечи руками, стоя прямо передо мной. Она заслонила меня от демона. «Когда она это сделала?» Мой разум был измотан и темен, словно грозовая туча. — Это был демон, — сказал я, отстраняясь от нее и направляясь к выключателю насоса. Тихое гудение смолкло — все вокруг погрузилось в тишину. Вакуумная трубка перекрутилась и расплавилась, превратившись в дымящуюся груду омерзительных пластиковых колец. |
