– Я думаю, что ты утратил контроль над ситуацией. Или вышибить мозги полковнику Фоменко входило в твой хитроумный план?

Дюк подумал и ответил так:

– Химик – это полковник КГБ, который в конце восьмидесятых курировал спецпроект «Апостол». Можно и подробнее.

Бондарев некоторое время молча смотрел на Дюка, а тот взгляда не отводил, просто ждал, когда Бондарев дозреет до очевидной и простой мысли.

– Ты мне поможешь распутаться с этим полковником, а я тебе расскажу про Химика. Взаимовыгодный обмен внутри замкнутой информационной системы – так, кажется, ты выразился?

– И ещё ты расскажешь, как дошёл до жизни такой, – согласно кивнул Бондарев. Дюк печально вздохнул:

– Само собой. Тебе будет интересно это послушать…

– Вот уж не сомневаюсь, – сказал Бондарев, разглядывая слегка раздувшееся и потемневшее лицо полковника. По сравнению с этим лицом местные леса были невыразимо прекрасны – тут Дюк не соврал.

5

Дюк проследил взгляд Бондарева и на всякий случай ещё раз открестился от пробитого черепа полковника Фоменко.

– Чистая случайность, – сказал Дюк. – Хотя при том образе жизни, который вёл данный гражданин, нечто подобное ожидало его чуть раньше или чуть позже. И нас с тобой могли бы в следующем году отправить сюда, чтобы окончательно угомонить гражданина Фоменко. Считай, сэкономили кучу времени и денег.

– Про экономию времени и денег ты будешь Директору в Москве заливать, – отозвался Бондарев. – Ближе к делу.

– Я тебе уже говорил про непредвиденный фактор.

– Не помню.

– Алексей Белов. Брат этой самой…

– Это я помню. Я не помню, чтобы ты называл его непредвиденным фактором.

– По сути дела, он и есть этот самый фактор. Я решил его использовать, чтобы накрутить напряжённость…

– Ты уже это говорил. Что дальше?

– Ну… Я накручивал по двум фронтам. И полковника, и Белова. Чтобы…

– Чтобы полковнику совсем небо с овчинку показалось. Это я помню. Теперь поконкретнее.

– Я её докрутил до того, что полковник Фоменко арестовал мать и сестру Белова. Ну, то есть не он их арестовал, он не знал, что их арестовали, а вот Белов узнал.

– Ты подсуетился.

– Я помог. А когда Белов узнал про это, он дошёл до точки и взял в заложники полковничьего сына. Ну, то есть не он сам взял…

– Ты подсуетился.

– Я помог. То есть полковник Фоменко был плавно подведён к мысли, что Белову теперь терять нечего. И никто полковнику в этой ситуации не поможет, кроме неизвестного доброжелателя.

– То есть тебя.

– Именно. А я опять‑таки помог – в обмен на информацию.

– Я все понимаю, я не понимаю, почему у него дыра в башке.

– Белов, – сказал Дюк и кашлянул. Если это был намёк, то Бондарев его не понял.

– Что – Белов? Давай напрямую, безо всяких там…

– Напрямую будет так. Я пока отслеживал всю эту ситуацию… Короче говоря, я подумал – а он ведь ничего, этот парень. Белов, я имею в виду.

– В каком смысле?

– В смысле – упёртый такой, настырный. Правильный парень. Подходящий.

– Куда это он подходящий?

– К нам.

Бондарев вздохнул. Ему захотелось немедленно поделиться с кем‑нибудь своими соображениями насчёт Дюка, но полковник Фоменко явно не был настроен на беседу, а говорить самому Дюку о его ошибках было примерно то же самое, что кидать в стену каучуковые мячики – мало того, что отскочат, ещё и по лбу треснуть могут.