– Так и быть, подождем, – сказал Боб и простонал: – Господи, ну и вляпались!

Думского не было что‑то очень долго, хотя в самом деле, наверно, прошло не больше двух минут. Кряхтя и охая, старикан опустился на колени рядом с ямой. Потом что‑то слегка задело Джима по лицу. Он не понял, что это такое, пока Думский не посветил вниз фонариком – это была веревка, которую старик им спустил.

Вдали, но достаточно ясно, перекрывая крики девушек, послышался вой сирены – к ним ехала полиция.

– Обвяжите собаку веревкой! – сказал Думский.

– А мы? – завопил Боб.

– Сначала собаку!

– Да ты в своем уме? – выкрикнул Джим. – Как мы это сделаем? Он же нам руки откусит!

– Вытащи нас отсюда! – подхватил Пеллегрино. – Мне дышать нечем!

Темно в глазах! Я сдохну, если не выберусь отсюда сию минуту!

– Так вам, засранцам, и надо. Обвязывайте собаку, а потом, глядишь, и вас вытащу.

– Мы подохнем тут! – взревел Боб и поперхнулся – волна экскрементов, вызванная барахтаньем животного, захлестнула ему рот.

– Обвязывайте собаку! – заорал в ответ Думский. – Да быстро, а не то уйду, и подыхайте себе!

Этого просто нельзя было сделать без риска быть покусанными. Но тем временем сирена, завывавшая уже где‑то вблизи, смолкла. Хлопнула дверца машины. Мужской голос что‑то прокричал. Думский, пробурчав что‑то, ушел. Джим подумывал о том, не потопить ли опять собаку. Дохлую ее легко будет обвязать. Но Думский застрелит их, если собака погибнет.

Снова прошла целая вечность. Потом Джим услышал приближающиеся голоса Думский отпер ворота и впустил полицейских. Никогда еще Джим так не радовался приходу полиции – теперь он был прямо‑таки счастлив. Лишь бы вылезти из ямы – а там будь что будет.

Фонарь полицейского осветил дыру. От души посмеявшись, патрульный сказал:

– Бога ради, Пит, погляди туда! Такого ты еще не видал!

Пит поглядел и тоже посмеялся.

– Ну, ребята, вы по уши в дерьме, и это факт!

Они ушли с Думским и после очередного долгого промежутка вернулись, неся лестницу. Опустили ее вниз и велели Джиму с Бобом вылезать. Но собака не пускала их, загораживая дорогу. Думский тем временем настаивал, что надо вытащить собаку, а если ребята вылезут первыми, кто же обвяжет ее веревкой?

– Мы туда не полезем, – сказал полицейский. – Если хочешь, спускайся и обвязывай ее сам. Но сначала должны вылезти мальчишки.

Думский спорил, но безуспешно. Лестницу перенесли на другую сторону ямы. Джим выбрался первым. Он так ослаб и руки так скользили, что это далось ему непросто. На землю с верхней перекладины он выполз сам – полицейские ему помогать не стали. Следом выкарабкался Боб и улегся, отдуваясь, рядом с ним. Старый Думский, ворча, полез вниз по лестнице, которую снова переставили поближе к собаке. Потом полицейские стали вытаскивать пса. Ротвейлер, не успев оказаться над ямой, попытался укусить одного из них, и его тут же кинули обратно. Думский заорал на них, когда его окатило – он и без того перемазался. Наконец собаку вытянули, хотя полицейские и ворчали по поводу грязной веревки. Думский вылез одновременно и потащил собаку к сараю, где начал мыть ее из шланга. Пес взвыл под струей холодной воды.

– Идите‑ка тоже под шланг, – сказал полицейский по имени Пит. – Таких вонючих мы в машину не посадим.

Джима в тот момент ничто не волновало, кроме себя самого. Сэм все еще пребывал в трансе, завороженный сараем, который представлялся ему Изумрудным Городом страны Оз. Полицейская машина въехала в ворота и стояла у сарая. В свете ее фар стояли сиротливой кучкой девочки.