Путешествие на корабле не понравилось Фабиоле. Хотя от ветра и дождя ее укрывал шатер из плотной ткани, в котором постоянно горела жаровня, она все же чувствовала себя неуютно — хлюпавшая за бортом вода непрерывно напоминала ей о хрупкости человеческой жизни. Зато Брут оказался в своей стихии. На протяжении всего плавания он делился со спутницей воспоминаниями о кампании в Галлии.

Подробности войн, которые вел Цезарь, очень заинтересовали Фабиолу. Если хотя бы половина из того, что рассказывал ей Брут, соответствовала действительности, этого полководца следовало считать непревзойденным вождем и тактиком. Чтобы одолеть такого в борьбе за власть, Помпею придется изрядно потрудиться. Но за все шесть дней Брут ни словом не обмолвился о случившемся шесть лет назад восстании венетов, которое удалось подавить благодаря его собственным опыту и таланту флотоводца. Когда же она деликатно напомнила ему об этом, Брут залился краской от смущения. Неподдельная скромность была еще одним качеством, которые Фабиоле так нравились в нем.

— Венеты покорились нам двенадцатью месяцами раньше, — начал он. — Но за время долгой зимы они собрались с силами, и как-то раз друиды уговорили вождей племени взять в плен нескольких наших офицеров, занимавшихся фуражировкой. Эти псы рассчитывали получить за них богатый выкуп. Они укрылись в крепостях, построенных на островах и отмелях. Мы не могли добраться до них пешком, разве что во время отлива.

Фабиола мало что знала об этой кампании и сейчас нетерпеливо ждала продолжения.

После того как Брут начал рассказ, уговорить его закончить оказалось нетрудно.

— Когда наступила весна, мы выстроили на Лигере флот трирем и спустились к устью. И застали мерзавцев врасплох!

Фабиола вздрогнула — «Аякс» поднялся на вершину волны и соскользнул в ложбину между валами.

— Долго еще? — спросила она.

Брут сразу же вызвал капитана, босоногого грека, который то стоял на руле, то прохаживался по палубе и орал на рабов. Тот долго что-то объяснял. Выслушав его, Брут повернулся к Фабиоле:

— Осталось совсем немного, любовь моя. Мы уже миновали Мизенум и вошли в залив.

Фабиола улыбнулась.

— Неужели у венетов не было настоящих больших кораблей?

— Еще как были! Большие килевые суда с огромными парусами. Наши рядом с ними казались игрушками, — победоносно улыбнувшись, сказал Брут. — Но Марс ниспослал нам штилевую погоду, мы полдня шли на веслах и прижали их к причалам и скалам, на которых они устраивали свои селения. Чтобы избежать неожиданностей, я приказал привязать к длинным серпам шесты, и мы порезали их снасти в клочья.

Его любовница восхищенно ахнула.

— Мы высадили большой отряд, и он мигом захватил селения. И офицеров освободил. — Брут тяжело вздохнул. — Цезарь хотел, чтобы венеты послужили примером для всех остальных. Мы казнили предводителей восстания, а все племя продали в рабство.

Фабиола поправила украшенный жемчугом золотой обруч, придерживавший ее волосы, и постаралась смирить воображение, чтобы оно не нарисовало ужасную сцену: крики искалеченных и умирающих воинов, покрасневшее от крови море, качающее на своих волнах безжизненные тела. Охваченные огнем соломенные крыши, рыдающие женщины и дети, которых избивают и связывают веревками, — новые рабы, которые должны еще сильнее обогатить Рим.