– Ну?

– Меня зовут Дарелл.

– Садитесь и ведите себя как пай-мальчик, договорились?

– Вы – Джулиан Уайльд?

– Конечно. Вы же должны были переговорить с этим дураком Питом ван Хорном. Кстати, как его дела?

– Пит мертв, – без всякого выражения сказал Дарелл.

– Хорошо, – Мужчина ухмыльнулся. – Он был глуп, вы же знаете.

Дарелл ничего не сказал. Он почувствовал, как при этих безжалостных словах на него накатывает волна ярости, но понимал, что цель реплики в том и состоит, чтобы вывести его из себя, а потому спокойно ждал, что последует дальше.

Джулиан Уайльд передвигался с грацией дикой кошки. Его английское произношение было почти безупречным, если не считать некоторых мелочей; то, как он произносил отдельные гласные звуки, выдавало, что родом он из Центральной Европы. Он мог быть с Балкан, из Чехословакии или Польши – судя по выступающим славянским скулам и густым светлым волосам. Карие глаза были жесткими и быстрыми, руки – большими и сильными. Вокруг него распространялось какое-то чувство опасности, словно внутри сильного и беспокойного тела тикала адская машина. На нем был английский твидовый пиджак, свободные фланелевые брюки и белые спортивные туфли. Когда он улыбался, становились видны острые белые зубы.

– Вы знали Пита ван Хорна, верно? – спросил он. – Что вы сделали с телом?

– Я знал его. Его тело в безопасном месте.

– Хорошо. Мы же не можем без надобности позволять чуме распространяться, верно? – Уайльд сделал паузу. – Я сказал вам, чтобы вы сели, друг мой.

– Мы с вами не друзья. Вы пришли сюда для того, чтобы заняться делом?

– Прежде всего я пришел сюда для того, чтобы выяснить все о Мариусе.

– О ком?

– О моем брате Мариусе. Он не при чем. Он просто ужасный идиот. Что вы с ним сделали? – Голос Уайльда звучал очень жестко. – И не делайте вида, что вы удивлены или ничего не знаете. Вы же понимаете, что вам не удастся от меня отделаться. Ребята, я отдам все на свете, если вы будете вести себя разумно. Но если вы упрятали Мариуса в тюрьму и собираетесь отправить его на допрос в Звездную палату, то вы пожалеете об этом.

– О нем я ничего не знаю, – сказал Дарелл.

– Я не верю. У вас слишком спокойный вид.

Дарелл ничего не ответил. Какое-то время он размышлял, не схватить ли ему Джулиана Уайльда и не разоружить ли его. Пожалуй, он бы мог это сделать. Джулиан Уайльд был мужчиной крупным и сильным, и несомненно он вооружен; однако игра стоила свеч, если бы удалось этим и закончить все дело. Беда в том, что никто не мог сказать, какие меры предосторожности мог принять Уайльд. Было в нем что-то роковое, что заставило Дарелла отказаться от этой мысли – какой-то животный блеск в глазах, какая-то диковатость в изгибе губ. Существовала банда международных авантюристов, которые не знали моральных ограничений. И печать принадлежности к такой банде лежала на Джулиане Уайльде, тут не могло быть никаких сомнений.

– Мы ничего не знаем о том, что случилось с вашим братом, – сказал Дарелл, – Я уверен, что мы его не задерживали.

– Вы схватили его, я уверен. Иначе с чего бы ему исчезнуть? Я хочу, чтобы он вернулся, приятель. И я возмущен, что вы против нас такое затеяли. В результате цена увеличится. Теперь мы хотим получить десять миллионов.

Дарелл изумленно уставился на него.

– Но я имею полномочия вести с вами переговоры только о пяти миллионах долларов.

– Очень плохо. В результате ваших глупостей цена поднимается до десяти. Наличными, в Народном банке Швейцарии.