– Можешь сесть?

Пауза.

– Да, – ответила наконец Сара, не делая, однако, попыток даже пошевелиться.

– Прошу тебя, сядь. Сара послушно села.

– Что случилось? – спросила Натали.

Девочка повернулась к ней. Глаза ее были неестественно огромными, словно малышка силилась что-то разглядеть во тьме.

– Я упала в траву.

– Я это знаю, моя хорошая, но почему?

На лице Сары мелькнул страх, потом на нем появилось виноватое выражение.

– Не знаю. Я порвала чулочки?

Натали внимательно осмотрела их. Еще вчера она обратила внимание, что на девочке дорогая одежда, сегодня платье ее было ничуть не хуже, а чулочки были шелковые. Может быть, поэтому девочка так беспокоится, что порвала их.

– Нет, детка, они целые, только на коленке запачканы травой.

– Вставай, – приказал лорд Малком, и голос его прозвучал сурово: кажется, он решил не показывать чувств, которые на самом деле испытывал. Он протянул Саре руку, а когда та ухватилась за нее, помог ей подняться. – Идти можешь?

– Да, папа. – Она со страхом взглянула на него: – Папа, но ведь я не порвала чулочки!

– Я это уже слышал. Теперь пойдешь рядом с нами, чтобы мы добрались до дома без приключений.

Понурив голову, Сара что-то пробормотала себе под нос. Не расслышав, Натали наклонилась к ней:

– Что ты сказала, моя хорошая?

Сара встретилась с ней взглядом. Глаза ее были полны стыда и отчаяния.

– Меня поставят в угол, когда мы придем домой?

Натали побледнела. Выпрямившись, она вопросительно взглянула на лорда Малкома. Тот, нахмурившись, смотрел на дочь. Похоже, его не меньше Натали удивил ее вопрос.

– Не думаю, что тебе придется стоять в углу, – ласково ответила она.

– А на меня наденут детские поводки?

– Конечно, нет! Ты уже слишком большая, чтобы их на тебя надевать.

Сара облегченно вздохнула. Натали вновь попыталась поймать взгляд лорда Малкома, но он, все так же хмурясь, рассеянно смотрел вдаль, поверх головы Сары. Тогда Натали взяла Сару за другую руку, и они все вместе неторопливо направились к дому. Сара больше не делала попыток вырвать у них свои руки. Шаловливый ребенок, только что беззаботно носившийся по холму, исчез, а вместо него появился другой, вовсе на него не похожий, подавленный и несчастный.

Что-то странное происходит в этой семье, подумала Натали, а что – она пока понять не могла. Но радость, которая переполняла ее утром, померкла. Было что-то пугающее в быстрой смене настроений девочки и в ее страхах, равно как и в быстрой смене настроений ее отца, непонятно чем вызванной. То он весело смеялся и шутил, то становился угрюмым, причем казалось, он никогда больше не улыбнется.

Может быть, он все еще скорбит по Кэтрин? Другого объяснения не приходило Натали в голову. А Сара? Ей не верилось, что Сара, как утверждал лорд Малком, до сих пор страдает оттого, что потеряла мать, ведь с тех пор прошло уже три года, вряд ли малышка что-то помнит, слишком она еще мала.

Вернувшись в Ларкспер, Натали отвела Сару наверх, чтобы няня переодела ей чулочки. Улучив момент, няня отвела Натали в сторону.

– С этим ребенком что-то не так, – мрачно прошептала она. – Сегодня утром она пролила молоко и так вздрогнула, будто ждала, что я ее ударю.

– Да, – тихо ответила Натали. – Она постоянно ждет наказания. Должно быть, миссис Торп обращалась с ней намного хуже, чем считает лорд Малком.

Няня скептически взглянула на нее:

– По тому, что ты мне говорила, я поняла, что эта женщина служила у них всего несколько месяцев.