— Она была идеалом, а эти дьяволы убили ее! — говорил сэр Эдгар в отчаянии, но Доллопс наотрез отказывался допускать подобный исход.

— Черта с два ее угробили, сэр Эдгар, даже не думайте в это верить, — твердил он, когда они вдвоем расхаживали, наблюдая за мрачным старым домом, который говорил им так много, как если бы обладал даром человеческой речи. — Не забывайте: убийство — дельце, за которое вешают, самое опасное дельце, как я себе представляю. Нет, сэр, мисс просто упрятали куда-то, и она там целехонька и здоровехонька, помяните мои слова, а они ждут, пока можно будет без опаски ее выпустить. А наше дело — ее найти. Потому как мистер Нэком только и думает что о чертовых драгоценностях, прошу прощенья.

— Да, и тот, другой, парень, Хэдленд, не лучше! Он и не пытается выследить мою дорогую девочку, ищет только проклятый камень, «Пурпурный император». Как будто камень стоит хоть единого волоска на ее драгоценной головке! — бушевал сэр Эдгар.

Доллопс повернулся на пятках и посмотрел на сердитое лицо своего спутника.

— А вот тут осадите назад, сэр! Ни словечка против мистера… э-э… Хэдленда! — в жизнерадостном голосе кокни прозвучала жесткая нотка. — Он мой босс, и он самый потрясный, самый умный парень из всех, которые когда-либо жили на этом свете. Если он задумал найти Императора, пурпурного там или розового, тогда он знает, что делает. И можете не сомневаться — он не забыл и про леди Маргарет.

С этими словами Доллопс зашагал к дому, оставив сэр Эдгара предаваться самым горьким мыслям.

— Держу пари, босс на верном пути, благослови его господь, — сказал Доллопс, оставшись в одиночестве. — Потому что, если за всем этим не стоит дражайшая мисс Винни, я съем свою голову — со шляпой и всем остальным.

Он все еще был обижен, что Клик обратил так мало внимания на его ошеломляющее открытие и отпустил его пленницу, выбравшуюся из окна в ночь убийства. С тех пор Доллопс особенно упорно высматривал именно ее следы.

Но в то же время он не упускал из виду и то, чем занимается в доме сам Клик. Убедившись, что хозяин в безопасности внутри, Доллопс занял сторожевой пост снаружи: он присел в тени огромного лаврового куста и приготовился дожидаться темноты, если понадобится, потому что уж к ночи-то его босс обязательно должен был закончить дела в доме.

Время от времени острые, как у хорька, глаза подвижного гибкого парня поглядывали на пустые окна Чейни-Корт… И внезапно Доллопс увидел то, что заставило его замереть. В заброшенном доме, в одном из верхних окон, появился силуэт женщины. Сердце Доллопса заколотилось где-то в глотке, голова у него закружилась при мысли о том, что это может быть сама леди Маргарет.

Доллопс изобразил совиное уханье (за такую удачную имитацию он был достоин награды) и вскоре понял, что его услышали — окно бального зала распахнулось, и оттуда вылез сам Клик. Не успел он ступить на ближайшую ступеньку, как возбужденный Доллопс подлетел к нему.

— Бога ради, босс, пошли быстрее! — сказал он, схватив Клика за руку. — По дому бродит женщина! Как она туда попала, в толк не возьму, но она там и…

— Что-что? — резко воскликнул Клик. — В Чейни-Корт, сейчас? Невозможно, мой дорогой Доллопс. Я запер за собой дверь передней и оставил на первом этаже с распахнутыми ставнями только бальный зал, когда услышал твой зов.