– Почему?

– Потому что им потребовалось подставить именно нас.

Воцарилось напряженное молчание. Каким‑то зловещим получилось утверждение Дока. Наверное, зря он это сделал, но вылетевшего слова не вернуть.

– А вы‑то кто? – задал Старыга неизбежный теперь вопрос. – Вы что, из прокуратуры? Какие у вас полномочия?

– Полномочий у нас нет никаких, – ответил Док.

– А лично я, – сказал Артист, – сам себе определяю полномочия.

– Семен… – попытался было остановить его Док.

– Да о чем ты говоришь! Возможности, полномочия! Одни только деньги существуют вокруг, и больше ничего! Остальное – слова… – Ты хочешь сказать, что все вокруг покупаются и продаются?

– Нет, я хочу сказать, что если тебе отваливают бабки, то ты начинаешь думать о возможностях и изобретать полномочия. Но если в тебе просто есть чувство справедливости, то плевать ты должен на любые ограничения твоих полномочий. Как говорили древние, «делай, что должен, и будь, что будет».

– Я не знаю, о чем вы тут спорите, – нетерпеливо перебил Нелужа, – но меня через два или три дня выкинут из милиции. Пока я еще на службе, я должен что‑то предпринять. В городе творится какое‑то беззаконие, и, это… если вы можете помочь, мы постараемся что‑то сделать… – Мужики, – сказал Старыга, – а вы ведь вроде говорили, что знаете, что делать Как‑то само собой получилось, что все эти люди, все эти простые обыватели небольшого провинциального городка Двоегорска не то чтобы обвиняли Дока и Артиста в происходящем, они считали их причастными к происходящим событиям. И ждали от них помощи. Не требовали, а именно ждали. Им нужно было положиться хоть на кого‑то… И Доку с Артистом просто не оставалось ничего другого, как взять на себя ответственность за этих людей.

– Делать надо вот что, – сказал наконец Док. – Самолет будет здесь завтра во второй половине дня, и вы должны успеть проинформировать об этом свое начальство в Москве еще до того, как он приземлится. Понимаете? Надо раскрыть все действия этих людей. Они боятся этого, и вы можете таким образом остановить их, не вляпавшись в их игру ни как соучастники, ни как жертвы. Тем более что нам удалось уже узнать их планы. Это единственный выход. Сделайте это завтра, прямо с самого утра. А мы пока постараемся прояснить ситуацию до конца. Нам еще, к сожалению, не известно самое главное. Для чего эту игру вообще затеяли. Это может оказаться важнее, чем мы себе представляем.

– Ладно. – Старыга поднялся и напялил на голову фуражку. – Я понял. За совет спасибо. Если что‑то неожиданно изменится, я дам знать. Ну, мне пора, мужики.

– Кстати, – спросил Док подполковника, – когда вы уходили, черноголовый был еще в части?

– Да он и сейчас наверняка еще там.

– Отлично.

– Если вы хотите встретиться с ним, имейте в виду, от него можно ожидать всего, чего угодно, – предупредил подполковник и вышел из комнаты.

– Вот мы у него и поинтересуемся, – пробормотал Артист, – что от него можно ожидать в ближайшем будущем… Сан Саныч, как до части быстрее добраться?

Нелужа объяснил подробно все возможные подходы к воинской части и спросил, не нужна ли его помощь.

– Оставайтесь здесь, вечером встретимся, – сказал Док. – Мы сами справимся.

– Они справятся, – подтвердил Карась.