Я заметил, как моя мачеха суетится вокруг, предлагая то чай, то свежие пирожные, то фрукты. Елена Андреевна явно старалась произвести впечатление на свекровь, но та, казалось, не обращала особого внимания на эти попытки. С отцом, как я понял, они уже успели поговорить, а потому бабушка начала расспросы Анастасии. А это еще Александр не вернулся, но его, судя по всему, тоже ждет детальный допрос.

— Максим, — вдруг произнёс дедушка с той особой интонацией, которую я хорошо помнил с детства, — как насчёт партии в шахматы? Проверим, не разучился ли ты думать за время службы в столице.

Я сразу понял — это не просто приглашение к игре. Дедушка явно хотел поговорить наедине, и шахматы были лишь предлогом.

Мы перешли в библиотеку, где нас уже ждала расставленная шахматная доска. Знакомый запах книг и кожаных переплётов наполнял помещение, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Мы уселись, некоторое время глядя на доску. Сделав первый ход пешкой, дедушка внимательно посмотрел на меня.

— На самом деле, я приехал в столицу в том числе и по личному делу.

Я сделал ответный ход, ожидая продолжения. Дедушка всегда любил делать паузы в важных разговорах — говорил, что это помогает собеседнику лучше воспринимать информацию.

— Мой старый друг по службе, Михаил Ростовский, попросил о помощи, — продолжил он, передвигая коня. — Его внук, молодой повеса, влез в такие долги, что теперь всему роду грозит разорение. Кредиторы угрожают отобрать всё — от родового поместья до последней копейки в кармане. А самих Ростовских хотят отправить на ломовые работы, практически в рабство.

— Звучит серьёзно, — заметил я, обдумывая не только очередной ход, но и услышанное. Дедушка серьезно относился к дружбе, и, уверен, такой дальний путь был для него пустяком на фоне помощи товарищу.

— Я собирался ехать один, — дедушка задумчиво погладил бороду, — но твоя бабушка настояла на том, чтобы поехать со мной. Говорит, соскучилась по сыну и внукам.

Я задумался. История звучала странно — в империи существовали законы, защищающие дворянские семьи от подобного разорения. Что-то здесь явно было не так.

— Знаешь, дедушка, — сказал я, делая смелый ход конём, — если ты не против, я бы хотел помочь разобраться в этом деле. Что-то приторно пахнет это дельце. Не думаю, что дворянский род можно вот так просто превратить в ломовых лошадей.

Владимир Федорович широко улыбнулся, сделав очередной ход, который стал для меня последним.

— Мат. Осторожничать ты стал, Максим. Перестал принимать дерзкие и неожиданные решения. Это неплохо, но есть противники, вроде меня, против которых осторожничать — сродни поражению. Иногда стоит рискнуть, потеряв несколько фигур, но поставить человека по ту сторону доски в неудобное положение, заставить его нервничать. Совершать ошибки. А играя осторожно, ты позволяешь ему вести свою стратегию.

Я улыбнулся. Дедушка даже сейчас дает мне важные советы. Я крепко задумался над делом второго принца. Возможно мне и правда стоило бы действовать более смело.

— А что касается твоей помощи, буду рад. Эх, все же замечательного внука я вырастил!

Ага, как будто он специально не подводил к этому этот разговор. Верю-верю.

* * *

Мы с дедушкой отправились к Ростовским сразу после обеда. Их поместье располагалось в одном из престижных районов столицы, хотя и не в самом центре. Трехэтажный особняк в классическом стиле все еще выглядел внушительно — белоснежные колонны, ухоженный сад, начищенные до блеска окна. Глядя на это великолепие, сложно было поверить, что всему этому грозит скорое разорение.

Михаил Евгеньевич Ростовский встретил нас лично. Высокий седовласый мужчина с военной выправкой, но в его глазах читалась усталость человека, который уже не знает, что делать дальше.