Во‑вторых, на кой, с позволения сказать, ляд понадобилось привлекать к экспедиции Бьорна Скитальца? Нет, Конрад не собирался спорить, что Скиталец – в прошлом великий и заслуженный борец за дело Света. Но ключевое слово тут было «в прошлом», в настоящем же между ним и Орденом существовали серьезные разногласия. А коли так, то прибегать к помощи столь ненадежного союзника следовало только в случае крайней необходимости, которой, по мнению Конрада, не наблюдалось в помине. Не говоря уж о том, что Скиталец был совершенно не в курсе событий, беззаботно болтался по миру и в ус себе не дул. Вот пусть бы и дальше не дул... Ну и последней каплей были приказы, отданные Конраду лично Лордом‑Протектором. Главную задачу – любой ценой взять под защиту героя и доставить его в Антарион – капитан всецело поддерживал и одобрял, но дополнительные условия ему сразу не понравились. Капитан и его люди формально не поступали в распоряжение волшебника и не обязаны ему подчиняться, но в то же время должны были помогать Бьорну и ни при каких обстоятельствах (это Агенор подчеркнул дважды) не вступать с ним в конфликт.

И что же в итоге получилось в Сонной Хмари? Точное определение, которое для себя использовал капитан, предавать бумаге не следует, но общий смысл его, думается, понятен. При этом Конрад был далек от высокой оценки собственных действий, но все же основной причиной провала считал неточный приказ. Именно возникшее противоречие между главной задачей и запретом на конфликт со Скитальцем привело к плачевным результатам. Ну еще, конечно, неудачное стечение обстоятельств имело место.

Однако, потерпев столь болезненное (для самолюбия) и наводящее на подозрения поражение, капитан Бреденсвоорт – закаленный боец за дело Света – сдаваться не собирался. В конце концов ничего необратимого не произошло. Герой не погиб, не попал в лапы Черного, он просто временно оказался вне зоны досягаемости, а это поправимо. Собственно говоря, рыцари Ордена очень скоро обнаружили в Вудстоке волшебника и беглецов, но Конрад и здесь позволил им спокойно уйти и отправиться в блуждания по лесам. Странное, казалось бы, решение, но только на первый взгляд. Перспектива открытого столкновения со Скитальцем капитану совсем не улыбалась – отчасти из‑за все тех же идиотских приказов, которых никто не отменял, но в основном из‑за тривиальной неуверенности в конечной победе. Куда более привлекательным выглядел план побить волшебника его же оружием – Нимрааз и его подручные тоже ведь никуда не делись, и, по мысли капитана, они должны были выследить Бьорна и напасть на него с целью захвата героя, вот тогда‑то капитан и намеревался развернуться. Так что, как уже было сказано, Конрад отпустил волшебника, бросил лучшие силы на слежку за черными магами и...

Вскоре перед ним замаячила угроза нового, куда худшего провала. Черные, околачивавшиеся в окрестностях Вудстока, и не подумали преследовать Бьорна. Напротив, как только тот убрался, они вошли в Вудсток, разместились в лучшей гостинице и день за днем били баклуши. Светоносцы соответственно занимались тем же, и настроение у Конрада катастрофически падало. Он не понимал, почему Нимрааз бездействует, и отказывался верить, что черным не нужны ни Бьорн, ни герой, и вообще Властелин Тьмы дал им отпуск после напряженных трудов в Сонной Хмари.

Но наконец, третьего дня, когда Конрад уже практически смирился с невозможным и начал готовить себя к мысли о позорном возвращении в Антарион и неизбежной отставке, черные активизировались. Соглядатаи светоносцев не засекли момент, как и когда Нимрааз получил распоряжение сверху, но это, безусловно, произошло. Во всяком случае, черные в мгновение ока подкинулись, затребовали себе лучших лошадей и как в задницу ужаленные помчались на запад.