Эмма медленно начала поднимать руку с пистолетом, а Вера тут же бросилась на Алексея, прикрывая его своим телом.

– Бросьте пистолет, – прозвучал в коридоре детский голос. – А то я вас убью!

Глава 27

Лежа на полу в кабинете, разглядеть говорившего в прихожей невозможно. Но Эмма, стоявшая возле двери, повернула голову и удивилась:

– Ты?

Потом она осторожно, бочком, очень медленно снова стала входить в комнату, не опуская направленного на Волошина и Веру пистолета. А следом в проеме появилась худенькая фигурка в коротенькой не то курточке, не то пальтеце. Та самая девчонка, которая когда-то декабрьской ночью прицепилась к Алексею возле дверей казино. Люба двумя руками держала перед собой автоматический пистолет Стечкина, привезенный Филатовым из Москвы.

«Надо же, – удивился Волошин, – а я уже и забыл о нем». Зато он знал, что обойма пистолета пуста – Сталкер в свое время расстрелял весь боезапас. Иван даже интересовался – подходят ли к нему патроны от «ПМ».

– Бросьте пистолет, – повторила Люба. – А то я выстрелю.

– Осторожно, девочка, – зашептала Эмма. – Ты как бы того… Осторожнее. Это очень плохие люди…

Она показала пальцем на Волошина и Веру:

– Это – убийцы. Ты лучше сбегай за полицией, а я их здесь покараулю.

– Бросьте, – взмолилась девчонка.

И добавила вдруг:

– Тетя Вера, я ей не верю.

– Люба? – удивилась Вера. – Люба Павлова?

– Я шла сюда, чтобы отдать вот это… – девочка потрясла пистолетом.

– Э-э, – подала голос миссис Грант.

– …Подошла, в окно глянула и вот ее увидела, – продолжала объяснять девочка.

Она снова взмахнула пистолетом, показывая на свою бывшую квартирантку.

– Э-э! Осторожнее, девочка, эта штука стреляет. Давай-ка лучше отложим оружие в сторону и поговорим как взрослые люди.

Шикарная дама начала медленно всем телом поворачиваться к дверному проему, но Люба заметила:

– Не двигайтесь, а то выстрелю!

– Хорошо, хорошо, – согласилась Эмма. – Не буду. Давай так поговорим. Я очень богатая женщина. Сколько тебе нужно денег. Миллион? Два? Не рублей, разумеется, а долларов. Я могу подарить твоему детскому дому даже десять миллионов, и бабушку твою вылечим. Она же все равно тебе не родная. И твой отчим, и его мать тебя знать не хотели, ненавидели, мы им денег дадим, они так тебя любить будут! Хотя отчим с мамой уже… Ну, хоть бабушка твоя возьмет тебя к себе, будет у вас свой дом, семья…

Эмма уже успокоилась, догадавшись, что Люба вряд ли нажмет на курок. Даже если и захочет выстрелить, не успеет: пистолет наверняка на предохранителе. Эмма начала медленно разворачиваться к Любе, словно манекен на круглом вращающемся подиуме в витрине мехового магазина на Невском. Рука ее с пистолетом по-прежнему была направлена на Волошина.

– А вы, а вы, – обиженно говорила девочка, глядя на Алексея, – меня даже не выслушали, когда я про этот пистолет рассказать хотела, как я его в доме нашла.

Она время от времени трясла руками, и Эмма при каждом движении замирала. Но ствол «АПС» уже не глядел ей в лицо, а опустился вниз, направленный почти в пол у ее ног. Если бы миссис Грант не держала свое оружие в левой руке, то ей не пришлось бы так долго разворачиваться, но девочка стояла справа от нее, и для выстрела не хватит доли секунды.

– Брось оружие, Эмма, – сказал Волошин, стараясь, чтобы это прозвучало спокойно, – никто не собирается тебя убивать.