Сейчас перед нами дело об убийстве, — продолжал судья. — Хьюб, Орвилл, Берни, Питер, Мерт, вы все можете обеспечить компетентный и беспристрастный суд? Нет! Законы нашего штата предписывают рассмотрение серьезных преступлений Верховным судом. Правда, маленькие общины вроде нашей деревни имеют право выбирать Малое жюри, а вы, Орвилл Пэнгмен, избраны мировым судьей. Но если вы знаете свои обязанности, то вам должно быть известно, что дела об убийстве не подпадают под вашу юрисдикцию и что обвиняемый должен предстать перед Верховным судом во время его следующей сессии.

Вы думаете, Хьюб, Орвилл, Берни, Питер, Мертон и прочие, что Джозеф Ковальчик может рассчитывать на справедливый суд в Шинн-Корнерс? Есть здесь хоть один мужчина или одна женщина, не испытывающие предубеждений в этом деле? Найдется среди вас хоть один, кто уже не пришел к выводу, что Ковальчик виновен в убийстве Фанни Эдамс?

«С таким же успехом вы можете обращаться к камням на здешнем кладбище», — подумал Джонни.

— Ну? — осведомился судья Шинн. — Отвечайте!

— Справедливость — палка о двух концах, судья, — снова заговорил Хьюб Хемас. — Ковальчик получит такой же справедливый суд в Шинн-Корнерс, какой получил Джо Гондзоли в Кадбери. Мы тоже хотим справедливости. — Помолчав, Хьюб добавил с первыми признаками вызова: — Больше мы никому не можем доверять, кроме нас самих, судья. Как бы то ни было, мы за это проголосовали, значит, так и будет.

Капитан Фрисби повернулся к своим людям:

— Ладно, ребята, действуйте.

Шериф Мотлесс отскочил в сторону.

Патрульные осторожно двинулись вперед, словно чувствуя, что все висит на волоске. Деревенские мужчины и юноши наблюдали за их приближением: мужчины — плотно сжав губы, а парни — слегка побледнев, но с полуусмешкой.

Хьюб Хемас вскинул ружье.

Остальные последовали его примеру. Солнце блеснуло на стальных дулах.

Патрульные остановились.

Капитан Фрисби казался удивленным, при этом его красное лицо покраснело еще сильнее.

— Прошу вас отойти. Если не пропустите нас, мы пройдем сквозь строй. Выбор за вами.

— В таком случае нам придется стрелять, — отозвался Хьюб.

Офицер колебался. Его подчиненные наблюдали за ним, держа руки над кобурами.

— Судья, пожалуйста, уйдите с дороги, — тихо сказал капитан Фрисби. — Прошу священника сделать то же самое.

Ни судья Шинн, ни Сэмюэл Шир не подчинились. Руки маленького священника слегка дрогнули.

— Я прошу вас не только отойти, — продолжал офицер, — но и убедить женщин и детей освободить двери церкви. Может пострадать много людей. Призываю вас в свидетели, что я не виноват, если…

— Подождите, — прервал его судья. — Дайте мне десять минут, капитан.

— Для чего? Эти люди либо спятили, либо, что более вероятно, блефуют. В любом случае…

Нервный патрульный выхватил револьвер. Грянул выстрел.

«Это один из моих кошмарных снов», — подумал Джонни.

Револьвер со стуком упал на траву возле дорожки. Патрульный вскрикнул и уставился на свою руку. Кровь текла из раны в перемычке между большим и указательным пальцами. Из дула ружья Хьюба Хемаса струился дым.

— Я предупреждал вас. Следующая пуля попадет в сердце.

Судья Шинн размахивал руками и подпрыгивал, как марионетка.

— Ради бога, капитан, десять минут! — кричал он. — Неужели вы не понимаете, во что ввязались? Хотите, чтобы у вас на совести была кровь женщин, детей, ваших патрульных и этих упрямцев? Я хочу попробовать дозвониться губернатору!

— Грейди, — заговорил капитан Фрисби, скрипнув зубами, — отведите Эймса в машину и обработайте ему рану.