Дарнье удивленно поднял бровь.

– Знаешь, прежде чем я расскажу тебе обо всех наших приключениях, налей нам обоим еще по коктейлю.

Дарнье наполнил бокалы, после чего Скай в течение сорока пяти минут описывала ему события, которые произошли в родовом замке Фошаров, начиная с того момента, когда Эмиль встретил их у парадного входа, и заканчивая безумным полетом на старом аэроплане. И с каждым новым событием лицо Дарнье становилось все угрюмее.

– Они самые настоящие чудовища, этот Эмиль и его мамаша! – воскликнул он, когда Скай закончила свой рассказ.

– Шарль, мы очень сожалеем, что загубили твой автомобиль, но ты сам видишь – при таких обстоятельствах просто не оставалось другого выхода.

Широкая улыбка на лице антиквара мгновенно сменила прежнее угрюмое выражение.

– Самое главное, что вы остались целы и невредимы, – быстро произнес он. – А потеря моего «роллса» не имеет никакого значения. На самом деле я заплатил только часть его истинной стоимости. Купил «по дешевке», как выразился бы твой американский друг.

– Я так и думала.

Дарнье немного помолчал, а потом продолжил:

– Меня заинтриговал портрет Жюля Фошара, который ты мне только что обрисовала. Ты действительно уверена, что на нем изображен тот самый шлем?

– Да. А тебе удалось выяснить что-нибудь интересное?

– Да, я добился немалого прогресса в идентификации этой вещи. – Антиквар осушил до дна свой бокал. – Если ты уже отдохнула и освежилась, пойдем к Вибелю.

– А что такое Вибель?

– Не что, а кто. Оскар Вибель – эльзасец, который живет в нашем городке. Шлем сейчас находится у него.

– Не понимаю.

Дарнье встал с кресла и взял Скай за руку.

– Поймешь, когда с ним познакомишься.

Через несколько минут они сели в «ягуар» и помчались по узкой проселочной дороге, которая петляла между холмами. Дарнье лихо управлял автомобилем, умело объезжая рытвины.

– Расскажи мне подробнее об этом человеке, – попросила Скай, когда они въехали на окраину городка и повернули на улочку между Ателье-де-Сезанн и кафедральным собором Сен-Совер.

– Вибель – замечательный мастер и знаток оружейного ремесла, – пояснил Дарнье. – Один из лучших, кого мне доводилось встречать. Мастер своего дела. Он уже много лет создает копии старинного оружия и военной техники и успешно торгует ими. Однако его изделия настолько искусные и точные, что их приобретают не только частные коллекционеры, но и многие современные музеи мира. Многие даже понятия не имеют, что покупают у него не оригинальные произведения античности, а вполне современные копии, изготовленные в его мастерской.

– Подделки?

Дарнье возмущенно заморгал.

– Не понимаю, как эти прекрасные уста могут источать такие жестокие слова. Я всегда предпочитаю называть подобные вещи высококачественными репродукциями.

– Шарль, прости за назойливость, но хотелось бы знать: ты тоже впариваешь эти замечательные репродукции музеям и своим многочисленным клиентам?

– А я никогда не распространяюсь насчет подлинности своих товаров. Подобные вещи могут довести меня до тюрьмы за подделку предметов антиквариата. Я просто намекаю клиентам, что нужные им предметы могут иметь не вполне оригинальное происхождение, а все остальное они должны домыслить сами. Как сказал известный американский комедиограф Филдз, «нельзя обманывать честного человека»… Вот мы и приехали.

Он свернул на обочину, припарковался, а вскоре повел Скай к двухэтажному кирпичному дому, выстроенному в средневековом стиле.