Палец ее был виден в правом верхнем углу картины, как раз на одном из тех мест, что были отмечены моим отцом.

– Именно так! Отец, значит, был совсем близок к цели!

– Хорошо, – заговорила Жаклин на том конце провода. – Теперь будет немного посложнее. Здесь нужна хорошая визуальная память, тебе придется напрячься. Ты начнешь по одному опускать рубчики горизонтальной оси и вертикальной оси. По одному одновременно. Ты получишь тридцать три новые позиции. На каждой ты будешь иметь один цвет.

– Да, – подхватил я. – И позиция цвета на палитре даст мне цифру. Люси угадала…

– Превосходно. Ну, давай!

Я набрал в грудь побольше воздуха. Я знал, что это будет нелегко. Память у меня никудышная, и мне придется постоянно возвращаться на первую позицию, чтобы вспомнить расположение того или иного цвета на палитре. Нелегко, да и времени терять было нельзя.

Я начал манипуляции с легендарной машиной Леонардо да Винчи. Один за другим яркие цвета появлялись в крохотном объективе. Люси протянула мне листок бумаги и карандаш. Я стал записывать. Несколько раз я ошибался и возвращался назад. Перечеркивал написанное. Вновь наводил объектив. Потом у меня защипало в глазах. Изображение помутнело. Я чуть отступил от машины, встряхнул головой и вновь принялся за работу.

Это был магический момент. В гараже воцарилось тревожно‑почтительное молчание. Все мы ждали разгадки тайны, переданной нам Леонардо сквозь века. Мне казалось, будто я нахожусь в его миланской мастерской. Будто слышу за спиной его смех. Леонардо был доволен. Его хитрость удалась.

Через полчаса, быть может, чуть больше, я выпрямился и объявил всем, что закончил.

– Ну? – спросил Франсуа.

– Что – ну? – сказал я, показав ему записи. – Это всего лишь цифры.

Я посмотрел на часы. Четверть десятого. У нас не было времени разглядывать код. Эти тридцать три цифры. Ключ, позволяющий расшифровать послание Иисуса. У меня в руке. Который придется отдать людям, похитившим Софи.

На что они надеялись? Прочесть послание раньше всех и сохранить для себя? Было ли им известно, что мы раздобыли текст и можем его расшифровать? В таком случае не попытаются ли они устранить нас? Это было вполне вероятно. Почти наверняка. Но у меня не было времени размышлять над этим. Сейчас значение имело только одно. Спасение Софи.

– Едем! Надо отвезти код на Пер‑Лашез. Это наш единственный шанс!

– О'кей, едем! – повторил Франсуа.

– Нет! – твердо сказал я. – Ты не поедешь. Я отправлюсь туда со Стефаном.

– Ты шутишь?

– Я говорю серьезно, Франсуа. Вы все останетесь здесь. Я не намерен провалить дело. Я еду один. Только Стефан будет меня сопровождать.

Баджи вышел на середину гаража:

– И речи быть не может о том, чтобы вам ехать, Франсуа. Я не могу взять на себя такой риск. А вы, мсье Лувель, – повернулся он ко мне, – должны понять, что мы поедем туда не одни.

– Что‑что?

– Я позову ребят с фирмы.

– Вы с ума сошли! Это не операция для коммандос!

– Послушайте, Лувель, вы мне очень нравитесь, но сейчас у нас нет времени на споры! Вы когда‑нибудь держали в руках пушку?

– Нет.

– Вы принимали участие в операции по спасению заложников?

– Нет, но…

– Так вот, – оборвал он меня, – это мое ремесло, не ваше, понятно? Вы должны довериться мне, и тогда все будет хорошо.

– Ладно, только не провалите дело! – уступил я.

Он кивнул. Взял свой мобильник и пошел к машине. Я увидел, как он роется в багажнике «Шафрана», одновременно разговаривая по телефону со своими коллегами.