– Просто не верится, – заговорила Френки, когда они вышли на дорогу. Голос звучал спокойно, естественно, но Баннон уловил в нем напряжение. И необычную сипоту. – Эрл тоже не подарок, но такое…

– Все уладится, – отозвался он, – вот увидите. – Но тут он представил, как станет рассказывать ей об исчезновении Али.

– Господи, хорошо бы так. Потому что сейчас… – Она заглянула ему в лицо, но темнота скрывала его черты. – Это вроде как выиграть все деньги плюс билет в один конец в мыльную оперу. Слава богу, Али осталась с вами. Если бы она была дома одна… Этот тип ведь поджидал меня у самого крыльца, Том. Он сумасшедший. Начал говорить что‑то про свою собаку – будто бы я её украла или что‑то такое, а потом просто… просто набросился на меня. – Баннон чувствовал, что её трясёт. – И я ничего не могла сделать. Ничего! Он был такой сильный…

– Если он ещё раз здесь покажется – он покойник.

– А вы… – Она запнулась. – Вы тоже занимаетесь той работой, что и Тони раньше?

– Какой же это работой?

– Каким‑то исследованием гангстерских группировок…

– Это вам Тони рассказал?

– Нет, Али. Толковая малышка.

– Можно сказать и так, хотя я работал в другом подразделении.

– Он довольно жесток к себе, правда?

– Кто, Тони?

– Мне знакомо это выражение лица – видит бог, у меня у самой часто такое лицо. Он не слишком гордится тем, чем занимался. Я так чувствовала себя, когда впервые поняла, во что ввязалась с Эрлом.

– Что вы хотите сказать? – спросил Баннон, радуясь, что разговор уходит в сторону. Если она отвлечётся от того, что случилось сегодня, отодвинет все это от себя – это только к лучшему.

– Я узнала, что он распространяет наркотики, – рассказывала Френки. – Не щепотку‑другую травки – этим тогда занимались все, кто покуривал, – а всерьёз. Я‑то думала, он по ночам убирает конторы – представляете? Вот и говорите о невинности. А он на самом деле доставлял партии товара, чтобы их потом толкали ребятишкам лет двенадцати‑тринадцати – таким, как Али. Продавал наркотики, продавал живой товар…

– Но вы не были замешаны.

– Нет. Я думала, я часть его жизни, а оказалось, ничего не знаю.

– Да, но…

– Почему же я из‑за этого мучаюсь? – подхватила она, не дав ему договорить. – А как насчёт того, что все всё знали, кроме меня? Люди, которых я считала своими друзьями, – я‑то не могла понять, отчего они нас сторонятся. Дошло до того, что я целыми днями сидела дома, потому что пойти было некуда.

– Но теперь, – заметил Баннон, – все это в прошлом.

Френки покачала головой:

– Не для меня – тем более когда Эрл вернулся.

– Вам нечего беспокоиться, – сказал Баннон. – Им займутся.

– Может, кто и займётся, да только не ты, красавчик.

Оба застыли на месте, услышав этот голос. Баннон опустил руку к карману, но в спину ему уже упёрлось дуло пистолета. «Господи, – мелькнуло у него в голове, – как можно быть таким идиотом? Шерри ведь рассказала о Хови довольно, чтобы сообразить, что он не уберётся так просто!»

Вдали уже виднелись освещённые окна Валенти, но с тем же успехом они могли быть на другом краю света.