– Думаю, она понимает.

– Фигня. Она ещё ребёнок.

– Я в тринадцать лет убрал первого, – сказал Валенти.

– В тринадцать?

– Угу. Поселился по соседству один парень – без всяких связей, чужак – и решил завести дело. Толкать наркоту, понимаешь? Ну, padrone  это не понравилось, и он послал родственника потолковать с парнем, да только тот не вернулся. А через пару дней то, что от него осталось, нашли подвешенным в одном из складов padrone. С  парня заживо содрали кожу. Марио рассказывал, он был ещё тёплым, когда его снимали… провисел там живым все это время… – Валенти покачал головой. – В общем, дело было серьёзное. Беда в том, что тот парень – толкач – нигде не появлялся без быков, a padrone  не хотелось устраивать бойню. Так что один умник и догадался: «Эй, на улице полно ребятишек – и кто станет оглядываться на мальчонку?»

Валенти взглянул на Баннона. Тот кивнул, показывая, что слушает.

– Никто, – продолжал Валенти. – Никто не оглянется. Ни тот парень, ни его быки. Так я и получил первый контракт. Все устроил Марио. У меня в кармане был пистоль, и я бежал с компанией мальцов, пиная мячик. Мячик подкатился к машине того парня, и я подбежал к ней. Быки на меня и внимания не обратили – Иисусе, кто смотрит на мальчишку? Так что я подошёл, сделал два выстрела и был таков.

– Гадкое дело – посылать на такое ребёнка.

– Слушай, я только этому делу и учился. – Валенти остановился, чтобы подчеркнуть значение слов, и Баннон остановился вместе с ним. – Я не какой‑нибудь ковбой, – продолжал Валенти. – Не из тех, кто делает зарубки на стволе и прочие глупости. Да я никогда и не использовал один ствол дважды. Но что я умел, то умел, а при padrone  глупостями не занимались – никакой фигни capitof  . Если уж просят кого убрать, значит, дело плохо.

– Мне говорили, – кивнул Баннон. Валенти тоже кивнул:

– Да. Потом дело пошло по‑другому. Padrone  старел – может, стал хуже видеть. Не знаю. Но по большей части моя работа для семьи Магаддино состояла в разговорах, понимаешь? Я должен был поговорить с парнем – может, он задолжал кому‑то деньги или услугу, а когда дошло до дела, норовил увильнуть от расплаты. Всякое. Убирали кого‑то редко – прежде. Это вредило делу.

– Кому нужны лишние сложности? – вставил Баннон.

– Точно. Кому они нужны? Но теперь дела пошли так… – Валенти покачал головой. – Говорю тебе, читаю газету или смотрю новости и не верю своим глазам. Не то что все это дерьмо в Центральной Азии – нет, прямо здесь. Говорят, серийные убийцы. Как это парень может убивать ради удовольствия? То есть я ещё понимаю, разозлиться, малость съехать с катушек, и когда для дела, тоже понимаю – но как можно заниматься этим для забавы?

Баннон качнул головой и постучал себя пальцем по виску.

– Вот‑вот, – подтвердил Валенти. Потом взглянул вперёд, не увидел Али и встревожился:

– Эй, надо идти, а то, пожалуй, встретим Али на обратном пути.

Баннон пропустил его вперёд.

Али походила на щенка, рвавшегося с поводка, и Валенти в конце концов махнул ей рукой:

– Давай вперёд, разведывай. Мы догоним.

И она помчалась вперёд, наслаждаясь ощущением свободы, которым наполнял её лес. После короткой пробежки девочка замедлила шаг, стала останавливаться и заглядывать во все дыры. Её внимание привлёк яркий блеск у тропы, но это оказалась всего лишь обёртка сигаретной пачки, скатанная в тугой шарик.