– Мы не приказываем ему, – отозвался Льюис. – Мы его просто почитаем.

– Понятно. Но ведь флейта вызывает его, разве не так?

– Иногда он является. Чаще – нет. Но никогда не приходит дважды в одну ночь.

– Иисусе! – вскрикнул Валенти, – Так что же нам делать?

Баннон нагнулся, поднял с земли трость и подал ему.

– Мы её найдём, – сказал он.

– Каким образом? Господи, что я скажу её маме?

– Послушай, Тони, мы…

– Это та дикарка, – твердил Валенти. – Это она схватила Али. Она и заплатит, если с ней что‑нибудь случится. – Он повернулся к кругу жителей деревни. – Это и вас всех касается, слышите? Если с ней что‑нибудь случится, вы все заплатите.

– Прошу вас, – заговорил Льюис. – Мы не желаем ей зла. Такого никогда…

– … Ещё не случалось, – договорил за него Валенти. – Знаю, слышал. Ну, и второй раз такого не случится, capitol  . Этот ваш БаБай  – ваш оборотень – никогда больше не украдёт ребёнка, если только я смогу ему помешать.

Валенти кинулся к камню, но Баннон поймал его за руку.

– Что ты задумал? – спросил он. – Гоняться за ним?

– Можешь предложить что‑нибудь лучше?

– Насколько я понимаю, у нас две возможности. Или ждём здесь, пока она вернётся, или возвращаемся к тебе. Если Али выберется, бьюсь об заклад, она бросится к твоему дому. А если мы начнём как сумасшедшие гоняться по лесу, так только без толку растеряемся сами.

– Да‑да… А если она упала? Если разбилась, лежит где‑то?

– Не могу поверить, что с Али случилось что‑то плохое, – отозвался Баннон. – Пока она с оленем, ей ничего не грозит. Разве ты ничего не почувствовал, когда он появился?

– Я останусь здесь хоть на всю ночь, – предложил Льюис, – и если она вернётся, приведу к вам.

– Вы сами измазаны в этом дерьме, – проговорил Валенти, – если бы не вы, мы…

– Брось, Тони, не сходи с ума. Никто здесь не хочет Али зла. Подумай минутку, и сам поймёшь.

Валенти не успел ответить. Его остановили звуки флейты. Не призыв, не праздничный напев – отрывистые грустные ноты, не складывавшиеся в мелодию. Но их хватило, чтобы напомнить Валенти о том чувстве, которое вызывала в нем настоящая музыка. Достаточно, чтобы притупить острие страха за Али. Когда флейта смолкла, Валенти повернулся к Томми, но в глазах мальчика была пустота. Никого нет дома, подумалось Валенти. Он глубоко вздохнул.

– Ладно. Идём домой.

Баннон кивнул. Он хотел сказать что‑то Льюису, но Валенти опередил его.

– Слушайте, – сказал он старику. – Может, меня немножко занесло, но, поймите, я беспокоюсь за девочку. Она для меня много значит.

– Я понимаю, – ответил Льюис, – и, если бы мог предвидеть, что такое случится, никогда бы не привёл вас сюда.

Баленти кивнул.

– Если она появится, я приведу её к вам, – снова пообещал Льюис.

– Спасибо. А мы вам сообщим, если у нас будут новости. – Валенти перевёл взгляд на товарища. – В дорогу, Том.

У них за спиной снова зазвучала флейта. Музыка была не той, что прежде. Теперь она не воспевала тайну, а пела о сожалениях и потерях. Горестные переливы летели вслед за мужчинами, уходящими по тропе к дому Валенти.