— Слышь, чувачок, что-то я не въехал, — разинул пасть, полную недожеванной селедки, белобрысый хам. — Ты врал, что слинял с Планеты Предков в девяносто четвертом, а тогда мобил с наворотами еще не было. Откуда ты знаешь про современные мобилы? — бывший мент глянул на меня, как Жеглов на Фокса. — Не верю я, что, имея средства на покупку здешних приколов, ты до сих пор интересуешься земным барахлом.

 Я уж было собрался проигнорировать его хамскую реплику, да передумал, ответил, скаля зубы в улыбке бультерьера:

 — Слышь, мусорок, поживи с мое во внеземелье, и сам узнаешь, какова она на вкус, зараза, названная французами «ностальгией». Никаких юксов не жалко за возможность смотреть земное Ти-Ви и… Ха! Сдается мне, ты, мусор, уже распробовал вкус наркоты-ностальгии! Уже высосал земное пиво и дожевываешь эксклюзивного сельдя. А хлебушек-то, вижу, экономишь, ха!.. Учти, у тебя на оперативке еще достаточно бабла для покупки родных мыла и веревочки. Подсказать, где торгуют качественными товарами для суицида? А?

 В унисон с моим «А?» закончилась последняя композиция с пиратского альбома группы «Ленинград». Я усмехнулся, а белобрысый набычился и процедил сквозь зубы:

 — Не в дугу базаришь. Уходишь от прямого ответа. Быкуешь, ветеринар.

 Я пожал плечами — мол, базары тру, как умею, — перестал видеть белобрысого и продолжил окучивать его сослуживцев:

 — Общее внимание, господа и дама! — поворачиваю «Че» так, чтобы всем был виден дисплей. — Вуаля! — дотрагиваюсь до фиолетового кружка, возвращаю игровую конфигурацию клавиш и запускаю демку.

 Демороликом игрушка снабжена знатным, сделанным и с фантазией, и с душой. Начинается демка мультяшкой а-ля Дисней. Веселенькие такие, разноцветные шарики-планетки бодренько так вращаются вокруг ласкового солнышка. Смешные автосторожа влегкую отстреливают на подлете к Солнечной злодеев-метеоритов, пинают почем зря астероиды, лихо рубят хвосты кометам.

 Но вот землянам удается засечь чудо природы — блуждающую черную дыру, и мультипликацию сменяет изобразительный ряд с закосом под черно-белую кинохронику. И мрачные ученые выдают малоутешительный вердикт: кранты Земле-матушке.

 Пока цивилизованное человечество спешно готовится к эвакуации с Планеты Предков, совершая в экстазе эпохальные открытия и судьбоносные технологические прорывы, в псевдокинохронике появляется цвет. Три века эвакуации ужаты талантливо до трех минут экранного времени. Грандиозные панорамы завораживают, одно жалко — создатели ролика не удосужились показать, хотя бы мельком, тех раздолбаев, которые умудрились опоздать на эвакопункт и были брошены, остались на обреченной Планете Предков.

 Заселение пригодных для жизни homo sapiens планет, локальные, раз за разом победоносные, стычки с чужими, говоря короче — эпизоды завоевания Вселенной проносятся в течение пары сотен секунд уже в режиме суперстереовижен.

 Квадроизображение возникает, когда черная дыра вдруг — ни с того ни с сего! — схлопывается в относительном далеке от звездочки с маркировкой «Солнце».