Джон натянул свой парик; его бедро, бок, локоть и плечо неизбежно прижались к бедру, боку, руке и плечу Габриэля.

— Хозяйка квартиры не знает, кто я, — сухо сказал он в качестве извинения. — Я предпочел бы, чтобы она думала, что меня навещала женщина.

— Ты знаешь домовладелицу? — спросил Габриэль, надеясь, ради блага Джона, что у них была плотская связь.

Надеясь, что он сможет найти тот покой, которого лишил Габриэля второй мужчина.

— Она вдова. Мы иногда находим утешение друг в друге.

— Найди в ней утешение сегодня ночью, Джон.

Джон не ответил. Нагнувшись вперед, он открыл дверь кэба и встал.

Обернувшись назад, он резко сказал:

— Говорят, что у вас не было женщины почти пятнадцать лет.

— Так говорят, — согласился Габриэль.

Краткая улыбка изогнула его губы. Что думают его работники теперь, когда Виктория попросила коробочку презервативов?

— Кто утешит вас сегодня ночью, Габриэль? — спросил Джон.

Габриэль не мог отогнать образ Виктории, вспыхнувший перед глазами. Виктории, наблюдающей за мужчиной-шлюхой и женщиной через прозрачное зеркало. Виктории, предлагающей Габриэлю прикоснуться к ней.

Он вспомнил груди Виктории, пылающие от наслаждения, когда ее живот сжимался, готовый к оргазму, а разведенные ноги жаждали большего: больше пальцев, больше Габриэля.

— Для некоторых мужчин нет утешения, — коротко ответил он.

Однако Габриэль был утешен.

Мысль о втором мужчине вызвала холодный озноб в его позвоночнике. Если бы он коснулся его теперь…

— Я пошел на это с готовностью, Габриэль. — Голова Джона вырисовывалась силуэтом на фоне мерцающего газового света. — Не вините себя.

Габриэль спрашивал себя, как далеко зашел Джон, чтобы помочь ему. Он предложил единственное утешение, какое мог.

— Я прибавлю тебе денег.

— Нет нужды. — Габриэль не мог видеть выражение лица Джона, но в этом и не было надобности. — Когда вы доберетесь до человека, которого ищете, я куплю ферму. Сегодня я обнаружил, что за последние десять лет вы вернули мне мою человечность. За это я благодарен вам.

А за то, что попросил изобразить шлюху, которой когда-то работал в клубе, Джон никогда не простит Габриэля.

Габриэль вернул Джону человечность лишь затем, чтобы снова отобрать ее.

Кэб качнулся; дверь закрылась.

Габриэль остался один, как он и предпочитал. Не было причины чувствовать, как мрак сдавливает грудь.

Не было причины чувствовать потерю работника.

Габриэль намеренно помогал мужчинам и женщинам, не имеющих иного выбора, кроме воровства или проституции, найти работу, более подходящую их нуждам. Он возьмет другого человека и найдет замену.

Он должен быть рад уходу Джона. Габриэль не был рад.

Второй мужчина систематически разрушал новую жизнь Габриэля так же, как разрушил старую.

Но он дал ему женщину. И Габриэль все еще не знал почему.

Глава 18

Виктория вслепую наблюдала, как Габриэль открыл большой шкаф, видя мысленным взглядом то, что слышала. Тишина забила ее уши. Открылся и закрылся ящик. Открылся и закрылся второй ящик. Открылся третий ящик.

Она представляла содержимое каждого ящика.

Она видела его нижнее белье, касалась его шерстяных кальсон — прекрасной шерсти, мягкой как шелк, — смотрела на пистолет и нож, утонувшие в груде накрахмаленных белых льняных рубашек.

Третий ящик закрылся.

По шелесту закрывающейся двери Виктория поняла, что Габриэль вышел.

Она спрашивала себя, сколько сейчас времени.

Она спрашивала себя, когда Габриэль простит ее.