Вскоре сквозь лес проступили контуры серых зданий, напоминающих казармы.

Мицу привели в терапевтический кабинет. Здесь ей дали горячего чая, а две японки — сестры милосердия, сев рядом с Мицу, завели разговор, пытаясь приободрить ее.

— Вы, наверное, устали? Если устали, полежите немного в соседней комнате, — приветливо сказала одна из них — та, которая была в очках. — Потом мы сходим в больничный корпус. Здесь все живут одной семьей. Твоя болезнь — большое несчастье, но здесь ты забудешь о ней, как все, кто у нас лечится. Здесь люди живут, как повсюду: радуются, огорчаются, работают. Посмотри на эту муку. Как думаешь, откуда она? Ее смололи наши мужчины.

В первый раз Мицу видела сестер милосердия. В своих широкополых шляпах и белой форменной одежде, с черными четками на боку, они казались Мицу необыкновенными существами. Скованная неловкостью, она не знала, что отвечать.

— А женщины здесь занимаются вышиванием. Свою работу они продают и выручают не только себе на булавки. Вы когда-нибудь пробовали вышивать? — вторая сестра была очень интересной женщиной. Даже форменная одежда не могла скрыть ее принадлежность к тем благородным, хорошо одетым дамам, которых Мицу иногда встречала в фешенебельных кварталах. Что заставило ее приехать сюда?

На душе у Мицу стало легче.

— Ну как, будете отдыхать или сразу пойдете в больничный корпус?

Во дворе уже было темно. Дождь прекратился, но лес тревожно шумел. Деревья, будто вздрагивая, стряхивали капли дождя, и звук этих капель, падавших на землю, был неестественно громким.

— Посмотрите на эти грибки. Их тоже построили больные.

Среди деревьев Мицу вдруг увидела беседку и несколько деревянных грибов с широкими разноцветными шляпками.

— Хотя их руки и ноги болят и плохо двигаются, больные не сдаются.

Лес кончился, показались больничные корпуса. На веревках, протянутых между ними, висело белье. Здания были старыми и мрачными. При их виде Мицу снова охватило отчаяние.

В корпусе, к которому они подошли, было тихо. Вошли в холодный коридор.

— Вот ваша комната.

Комнатка была небольшой, возле окна стоял стол, на нем куколка, рядом висело полотенце. Мицу совсем помрачнела.

— С вами будет жить Кано-сан. Она здесь уже два года. Очень хорошая девушка. Она расскажет вам распорядок дня. Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь обращаться ко всем нам, — перебирая четки, говорила сестра. — Да, мы забыли вам представиться! Меня зовут сестра Ямагата, а ее — сестра Инемура.

Когда они вышли, Мицу села на татами и схватилась за голову,

«Значит, я здесь, добралась наконец… Все так странно… Как здесь грустно… и пусто… как на фабрике после смены…»

Теперь у Мицу не оставалось сомнений, что она больна. Она это поняла, когда показала иностранке справку из клиники. Иначе зачем бы ее привели сюда, в больничный корпус?..

В коридоре послышались шаги, и в дверях появилась молодая женщина с красным, как при высокой температуре, лицом, которое неприятно блестело. Они долго разглядывали друг друга: — Мицу — сидя на татами, а женщина — стоя в дверях.

— Вас определили сюда?

— Да.

— Значит, будем вместе жить. Меня зовут Кано Таэко. А вас?

— Морита Мицу.

Женщина подошла к шкафу.

— Моя полка нижняя. А вы можете положить свои вещи на верхнюю. Одеяло получили?

Мицу отрицательно покачала головой.

— Завтра сестра Инемура даст вам одеяло. Вам, наверное, неприятно быть со мной. Видите, какое у меня лицо? Я здесь давно. У меня уже повреждены нервы лица.

— У вас температура?

— Нет, краснота не от этого, она от болезни.