— Арчи говорит, что ожидается хорошая погода, поэтому я должна буду оставаться подальше от посторонних глаз… и ты можешь побыть со мной, если хочешь, — она снова предоставляла выбор мне.

— А ты покажешь мне, что имела в виду… насчет солнца? — спросил я, взбудораженный мыслью о возможности раскрыть еще один секрет.

— Да, — она улыбнулась, но потом нерешительно добавила: — Но если ты не хочешь быть… наедине со мной, то я всё равно предпочла бы, чтобы ты не ездил в Сиэтл один. Страшно даже подумать обо всех этих фургонах.

— Так уж случилось, что я не возражаю быть наедине с тобой.

— Знаю, — вздохнула она. — Но тебе всё же следует поставить в известность Чарли.

Представив себе, как я рассказываю Чарли о своей личной жизни, я покачал головой:

— С какой стати мне делать это?

Ее взгляд неожиданно стал свирепым:

— Чтобы дать мне хоть крошечный стимул привезти тебя обратно.

Я подождал, пока она успокоится. Когда этого не произошло, сказал:

— Пожалуй, я рискну. — Она сердито выдохнула и отвернулась. — Значит, это улажено. Поговорим о чем-нибудь другом?

Моя попытка сменить тему не очень-то помогла.

— Что ты хочешь обсудить? — спросила она сквозь зубы, все еще раздосадованная.

Я огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не может услышать. В дальнем углу кафетерия Арчи, подавшись вперед, разговаривал с Джесаминой. Элинор сидела рядом с ней, но Рояла уже не было.

— Зачем вы ездили в Гоут Рокс в выходные… охотиться? Чарли сказал, что это не лучшее место для туризма — из-за медведей.

Эдит уставилась на меня с таким видом, словно я не замечаю чего-то совершенно очевидного.

— Медведи? — ахнул я.

Она ухмыльнулась.

— Знаешь, охота на медведей в это время года запрещена, — добавил я строго, чтобы скрыть потрясение.

— Если ты внимательно прочитаешь, то убедишься, что в законе говорится только об охоте с оружием, — сообщила она.

И с явным удовольствием смотрела, как до меня медленно доходит.

— Медведи? — с трудом выдавил я еще раз.

— Гризли — любимая добыча Элинор, — Эдит по-прежнему сохраняла небрежный тон, но явно изучала мою реакцию.

Я попытался взять себя в руки.

— Хмм… — я еще раз откусил от пиццы, чтобы был предлог опустить глаза. Медленно прожевал, потом проглотил. — Ладно, — сказал я через секунду, — а кого предпочитаешь ты?

Эдит изогнула бровь, а уголки ее губ слегка опустились, словно она не одобряла моего вопроса:

— Пуму.

— Конечно, тебя можно понять, — кивнул я, как будто только что услышал от нее что-то совершенно нормальное.

— Разумеется, — ее тон по обыденности не уступал моему, — нам приходится соблюдать осторожность, чтобы не навредить окружающей среде неразумной охотой. Мы стараемся использовать места, где развелось слишком много хищников, и забираемся так далеко, как необходимо. Здесь всегда много оленей и лосей, они тоже годятся, но что в этом веселого?

Она улыбнулась.

— Конечно, какое уж тут веселье, — пробормотал я, прожевывая очередной кусочек пиццы.

— Излюбленный сезон Эл — ранняя весна, когда медведи выходят из спячки и особенно раздражительны, — Эдит улыбнулась, словно вспомнив какую-то шутку.

— Действительно, что может быть лучше раздраженного гризли, — согласился я, кивая.