— Не знаю… Если кто-то слышит, что ты думаешь, и тебе об этом известно, то разве мысли не приравниваются к словам?

— Легко тебе говорить, — усмехнулась она. — Контролировать мысли очень сложно. Когда мы с Роялом спорим, я думаю о нем намного хуже, чем он обо мне, и действительно произношу эти слова вслух, — Эдит снова мелодично рассмеялась.

Я не смотрел, куда мы идем, поэтому удивился, когда нам пришлось замедлиться: подступы к «вольво» перекрывала толпа. Вокруг красного кабриолета в два ряда стояли школьники, в основном парни. Некоторые, казалось, готовы были пустить слюну. Никого из братьев и сестер Эдит поблизости не было, и я задался вопросом, не попросила ли она их дать ей немного свободы.

Никто из автолюбителей на меня даже не взглянул, когда я пробирался между ними к дверце Эдит.

— Показуха, — буркнула она, протискиваясь мимо меня.

Я поспешно обошел «вольво» и сел на пассажирское место.

— Что это за машина?

— М3, — сказала она, пытаясь выехать задом со стоянки и никого не сбить при этом.

— Эээ… я не говорю на языке журнала «Автомобиль и водитель».

Эдит осторожно маневрировала чтобы выехать на дорожку:

— Это «БМВ».

— Понятно, эту марку я знаю.

Мы отъехали от школы и остались вдвоем. Уединение было подобно свободе. Здесь никто не пялился и не подслушивал.

— «Позже» уже наступило? — спросил я Эдит.

Поняв намек, она нахмурилась:

— Полагаю, да.

В ожидании объяснений я пытался выглядеть равнодушным. Эдит смотрела на дорогу, притворяясь, будто ей действительно это нужно, а я наблюдал за ее лицом. На нем отражались разные эмоции, сменяющие друг друга так быстро, что я не успевал их уловить. Мне начинало казаться, что она просто проигнорирует мой вопрос, но тут она заглушила двигатель и я удивленно огляделся. «Вольво» уже стоял у дома Чарли, припаркованный за моим пикапом. Поездки с Эдит определенно проходят легче, если не смотреть по сторонам, пока всё не кончится.

Когда я снова повернулся к Эдит, она сидела, уставившись на меня каким-то оценивающим взглядом.

— Значит, ты хочешь узнать, почему тебе нельзя увидеть, как я охочусь? — спросила она. Вопрос прозвучал вполне серьезно, но выражение лица было таким, словно ее что-то слегка забавляло. Ничего похожего на то, как она отреагировала тогда, в кафетерии.

— Да. И почему ты так… рассердилась, когда я спросил.

Эдит подняла брови:

— Я напугала тебя? — в голосе прозвучали нотки надежды.

— А ты хотела?

Она склонила голову набок:

— Возможно.

— Хорошо, тогда да, я был в ужасе.

Эдит улыбнулась и покачала головой, потом ее лицо снова стало серьезным. — Извини за такую острую реакцию. Просто представила, что мы охотимся… а ты рядом. — Ее челюсть напряглась.

— Это было бы плохо?

Она ответила сквозь зубы:

— Очень.

— Потому что…

Эдит сделала глубокий вдох и посмотрела через лобовое стекло на тяжелые кучевые облака, проплывавшие так низко, что, казалось, до них можно было дотянуться.

— Потому что во время охоты, — медленно и неохотно начала она, — мы отдаемся инстинктам… разум отступает на задний план. Чувства обостряются, особенно обоняние. Если бы ты оказался рядом, когда я вот так утрачиваю контроль… — она покачала головой, по-прежнему грустно глядя на облака.