— У тебя всё? — с облегчением осведомился я.

— Ничего подобного… но скоро вернется твой отец.

— Сколько сейчас? — поинтересовался я и, взглянув на часы на приборной доске, удивился, как незаметно пролетело время.

— Уже сумерки, — пробормотала Эдит, глядя на западный горизонт, скрытый за облаками. Ее голос прозвучал задумчиво, словно мыслями она была где-то очень далеко. Я смотрел на нее, а она невидяще уставилась куда-то за лобовое стекло.

Я все еще пялился на нее, когда она вдруг снова перевела взгляд на меня.

— Это самое безопасное для нас время суток, — сказала она, отвечая на невысказанный вопрос, который прочитала в моих глазах. — Самое простое. Но еще и самое грустное в каком-то смысле… конец еще одного дня, возвращение ночи. Мрак так предсказуем, согласен? — она печально улыбнулась.

— А мне ночь нравится. Звезды можно увидеть только в темноте, — я нахмурился. — Хотя здесь они показываются нечасто.

Эдит засмеялась, и настроение внезапно поднялось.

— Чарли будет здесь уже через несколько минут. Поэтому… впрочем, может быть, ты хочешь сообщить ему, что проведешь субботу со мной?.. — она посмотрела на меня с надеждой.

— Нет уж, спасибо, — я взял свой рюкзак, двигаясь скованно из-за того, что так долго сидел неподвижно. — Значит, завтра моя очередь?

— Разумеется, нет! — она притворилась разгневанной. — Я же сказала, что еще не закончила, ведь так?

— Да что еще могло остаться?

Она продемонстрировала ямочки:

— Завтра узнаешь.

Я смотрел на нее, слегка ошеломленный, как обычно.

Мне всегда казалось, что у меня нет излюбленного типа девушек. В моей компании в Финиксе каждый предпочитал что-то свое: одному нравились блондинки, другому важны были только ножки, а третьему — исключительно голубые глаза. Я считал себя не таким привередливым — хорошенькая девушка и есть хорошенькая. И только теперь понял, что угодить мне труднее, чем любому из них. Оказывается, мои предпочтения чрезвычайно специфичны… просто раньше я их не осознавал. Понятия не имел, что мой любимый цвет волос — рыжеватый с бронзовым отливом, потому что никогда прежде не видел ничего похожего. Не был в курсе, что ищу глаза цвета мёда, ведь я отродясь таких не встречал. Не представлял, что губы у девушки должны изгибаться определенным образом, а под полукружиями длинных темных ресниц необходимы высокие скулы. В общем, лишь одна фигура, одно лицо могли бы тронуть меня.

Как идиот, позабыв обо всех предостережениях, я потянулся, наклоняясь, к ее лицу.

Она торопливо отодвинулась.

— Прошу про… — начал было я, опуская руку.

Но Эдит вдруг вскинула голову и снова уставилась в окно, вглядываясь в дождь.

— Ох, нет, — выдохнула она.

— Что случилось?

Она стиснула зубы, брови ее сошлись в одну напряженную линию над глазами. Она коротко взглянула на меня и угрюмо сказала:

— Еще одно осложнение.

Перегнувшись через меня — ее близость мгновенно послала мое сердце в неровный галоп, — Эдит одним резким движением распахнула мою дверцу и тут же практически отпрянула.

Сквозь струи дождя пробился свет фар. Я пригляделся, ожидая увидеть патрульный автомобиль Чарли и заготавливая в уме целую кучу объяснений, но оказалось, что это незнакомый темный седан.

— Быстрее, — поторопила Эдит.

Она сердито смотрела сквозь ливень на приближающуюся машину.