Его лицо побагровело. Даже глаза казались красными, а из угла его губ текла слюна, когда он завопил:

— С кем, как ты думаешь, ты говоришь? Убирайся! Убирайся! — Он указал пальцем на дверь. — Боже, не так уж много времени ты потратила на то, чтобы оценить ситуацию. Работник ничуть не хуже хозяина, так, что ли? Послушай меня, дорогая леди, если ты думаешь, что я женюсь на тебе, потому что я конченый человек, то ты ошибаешься! Я никогда ни на ком не женюсь до конца своей жизни! Поэтому убирайся, пока я не сказал что-то, что я не должен говорить!

— Вы уже это сказали. — С чувством горечи Эмили выдержала его взгляд, потом повернулась и вышла из комнаты. Девушка не побежала, но и не вернулась на кухню. Она поднялась в свою комнату, но не бросилась на кровать и не расплакалась. Она была слишком сердита, слезы остались на потом.

Эмили стояла у маленького окна, сложив руки под грудью. Наступал вечер, но вдали все еще можно было различить шпиль деревенской церкви. Девушка представила себе деревенскую улицу завтрашним утром или даже сегодняшним вечером, если Эбби дойдет туда. Они все будут отплясывать джигу в «Бегущей лисе». И когда она начинала думать об этом, могла ли она винить их? Они знали его тем, кем он был, - выскочкой, который женился на хозяйке дома из-за ее владений. А когда он поднялся из сточной канавы до уровня благородного человека, он начал задаваться перед ними, за что они его и возненавидели.

Вздрогнув, Эмили отвернулась от окна, подошла к шкафу, достала свой жакет и надела его, а потом пошла и села на край кровати. Что ей делать? Она могла уйти, у нее были деньги. У нее уже было больше двадцати фунтов. Она могла бы, если бы захотела, поехать туда, где была Люси, и поискать там работу. Да, она могла бы это сделать, и она сделает это до того, как Эбби получит возможность уволить ее.

Глава 5

Два дня и две ночи Берч пил по-черному, а теперь он лежал в полной прострации на кушетке в библиотеке.

Эмили видела пьяным своего отца, но он пил совсем по-другому. Па мог упиться до потери ориентации вечером и проспать весь следующий день. Но он, как мысленно теперь Эмили назвала Лэрри, пил и пил час за часом, отключаясь, просыпаясь и начиная все сначала. Так продолжалось до сегодняшнего обеда, когда он забылся глубоким сном. Дважды она подходила к нему поближе, потому что ей казалось, что он перестал дышать. Мистер Тутон сказал ей, чтобы она не волновалась, потому что он знал мужчин, которые напивались подобным образом. После продолжительного сна они обычно просыпаются и даже не притрагиваются к выпивке в течение нескольких недель. Но Эмили сказала ему, что нет необходимости говорить ей это, потому что она совершенно не волновалась.

Мистер Тутон находился в доме со вчерашнего дня. Мистер Саттон привез его с собой и объяснил ей ситуацию, поскольку мистер Берч не был способен что-либо понять. Он сказал, что мистер Тутон будет отвечать за все, пока мистер Берч не покинет территорию, а потом будет действовать в качестве временного судебного исполнители до передачи владений законному хозяину. Он не знал, как долго это продлится, но он понял из газет, что это может занять несколько месяцев.

Эмили рассчитывала уже уехать к настоящему моменту; девушка просто не понимала, почему она все еще здесь. Прошлой ночью она плакала до тех пор, пока не уснула. Эмили говорила себе, что за последние два дня повзрослела больше, чем за последние два года. Что никогда уже у нее не будет глупых девичьих фантазий относительно того, чтобы выйти замуж за хозяина какого-либо дома, джентльмен он или нет. Во всяком случае, это было глупо, даже ненормально с ее стороны мечтать об этом. Теперь ее голова крепко держалась на плечах, и к концу недели она направится к тому местечку, которое называется Сент-Леонардс. Девушка уже написала Люси о том, что случилось и что их ждет в будущем.