Виктория улыбнулась, хотя вовсе не была уверена в том, что во время грозы или бури в доме так уж безопасно. Она страшно боялась грозы и ничего не могла с этим поделать.

— А вот если бы ты жила в квартире, я бы не смог тебя защитить, — заявил Тони.

Виктория знала, что, как только она останется одна, ею овладеет ужас. Она перехватила быстрый взгляд Ника. Он тоже знал, что она не избавилась от своего детского страха. А что касается защиты Тони — да он заснет, как только голова его коснется подушки!

Гроза продолжалась весь вечер, то уходя, то снова приближаясь и грохоча над самой крышей. Было глупо оставаться дольше в гостиной, поэтому, пожелав всем спокойной ночи, Виктория отправилась, наверх, в свою спальню. Через щелку в шторах Виктория видела, что гроза все продолжается. Она залезла под одеяло с единственным желанием, подобно Тони, проспать весь этот кошмар.

Однако, ей это не удалось. Где-то посреди ночи ее разбудил страшный треск. Странно, что она вообще заснула, но теперь ей явно стало не до сна. Гроза бушевала прямо над крышей дома, а лампа у постели почему-то не горела.

Раз за разом комнату осветили яркие вспышки молнии, а оглушительный гром заставил ее соскочить с постели, без оглядки выбежать из комнаты и помчаться по коридору. Раздался грохот падающих камней, и вокруг запахло серой. Виктория поняла, что сбылись ее самые худшие опасения, и стены дома рушатся.

Она нырнула в первый попавшийся чулан, который оказался тем, в котором она пряталась еще в детстве. Это было, может быть, не самое надежное убежище, но она, как загнанный зверек, чувствовала себя в нем в безопасности, особенно при закрытой двери.

Виктория опустилась на пол, подтянула колени и крепко обхватила себя руками. Звуки грозы доносились и сюда, но приглушенно и уже не так ее пугали. Никто не знал, где она спряталась. Она была этому рада, потому что вряд ли сейчас была похожа на энергичную Викторию Уэстон, которая могла подняться по отвесной стене без веревки.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ее разбудил свет и тихий голос, звавший:

— Виктория, выходи.

Открыв глаза, она увидела стоящего в дверях Ника, показавшегося ей очень высоким и очень надежным, к тому же он, кажется, не смеялся над ней.

— Опять начали сверкать молнии, — дрожащим голосом сказала она, — а потом стало темно... — Она не делала попыток встать, а когда Ник ничего ей не ответил, стала объяснять: — Сначала что-то страшно загрохотало, потом я почувствовала какой-то запах, а потом услышала, как что-то падает.

— Молния попала в трубу. Гроза давным-давно кончилась. Больше не надо прятаться.

— Зачем... Как ты узнал, что я здесь?

— Разве ты не всегда здесь пряталась? Мне пришлось подождать, пока все уснут. Если бы они узнали, что ты забилась в этот чулан, твоя репутация здорово бы пострадала. Возможно, Тони и прав, говоря, что ты знаешь, отчего бывает гроза, но он не очень-то понимает, сколь велик твой страх. А я понимаю.

Она все еще сидела на полу, щурясь на свет. Он подал ей руку и помог подняться.

— Ложись в постель, пока тебя не обнаружили, — предупредил он.

Ник был в коротком халате, и Виктория удивилась:

— Ты раздет?

— Я, как правило, раздеваюсь, когда ложусь спать, — насмешливо изрек он.

Сама Виктория была в ночной рубашке. Подгоняемая страхом, она забыла надеть халат.

— Но если никто не ложился... А как ты узнал про трубу? И почему никто не вспомнил обо мне?.. То есть я хочу сказать...

— Мы все стояли у окна в холле. — Ник стал терпеливо объяснять, как будто она была дурочкой, тем временем подталкивая ее в комнату. — В свете молнии мы увидели, как рухнула труба. Мы все решили, что ты просто все проспала; Тони очень тобой гордился, но ведь он ничего не знает про чулан, верно?

Виктория чувствовала себя слишком усталой, чтобы возмутиться его поддразниванием, и только в дверях своей спальни взглянула на Ника изумленными глазами.