Вероятно, это мнение основывалось на статистике. Русская статистика в ту пору получила уже научный характер и считалась одной из лучших, если не самой лучшей в мире. Посмотрим, нет ли под рукой статистических данных о потреблении вина.

Оказывается, есть, и далеко ходить не надо: в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», в статье «Пьянство». Даже табличка приведена – сравнительное потребление водки в 50 градусов, вина и пива в 14 странах Европы и Америки, и именно в 90-х гг. В России в 1890 г. – 6 л водки в год на душу населения, включая младенцев. Полведра! Но взгляд падает на другие страны: Швейцария – тоже 6 л, Франция, Германия, Швеция и Нидерланды по 8 л с долями, Бельгия – 9,5, Австро-Венгрия – 14,4, а чистенькая и сытенькая Дания – 14 л на душу! Ничего себе! Оказывается, Россия по потреблению водки делит со Швейцарией 8 место из 14, как сейчас говорят, аутсайдер! Меньше всего водки пьют в Италии – 1,36 л. Но зато виноградного вина здесь потребляют в том же 1890 г. 95 л на душу, больше, чем где-либо, и только Франция, прибавив к своим 79 л вина еще 18 л сидра, обгонит Италию. А Россия? На 6 месте – 3,8 л. И пива Россия выпивала 5 л, что в сравнении с Бельгией, в которой даже младенцы выпивали 183 л – ничто; по пиву Россия на предпоследнем месте, обгоняя только Италию, которая недопотребление пива с успехом, как мы видели, компенсирует перепотреблением вина (82). Или статистика врет, или публицистика брешет.

Нет, и то, и другое правильно. Все дело в том еще, как пить. В Вятской губернии, например, душевое потребление водки было меньше, чем в Прибалтийских губерниях, а число умерших от водки в Прибалтике – 0,19 души на 1 тыс. населения, а в Вятской – 11,5 души. Пить по глоточку во время еды, запивая плотную, сытную пищу – это одно, а пить натощак стаканами, закусывая водку, а то и обходясь без закуски – совсем другой эффект будет. Один выпил разом два стакана, утерся рукавом и упал под забор в лужу, а другой запил тремя стаканами фунта два копченого сала с хлебом, – только морда закраснелась – идет мимо, и говорит: «Тьфу, русский свинь!».

Занятно, что никто из мемуаристов-помещиков не говорит о пьянстве крестьян. О пьянстве дворовых – да. О пьянстве помещиков – часто («поставит на разных концах балкона по графину водки и ходит из конца в конец, каждый раз выпивая по стаканчику, пока они не опустеют»). О ярмарках, о крестьянских праздниках и гуляниях, о песнях, плясках, даже о пьяных драках с применением кольев говорят, а о пьянстве – постоянном, запойном – нет. А. Н. Энгельгардт много места в своих письмах отвел этому вопросу, и придется его процитировать.

«Я часто угощаю крестьян водкой, даю водки помногу, но никогда ничего худого не видел. Выпьют, повеселеют, песни запоют, иной, может, и завалится, подерутся иногда, положительно говорю, ничем не хуже, как если и мы закутим у Эрбера. Например, в зажин ржи я даю вечером жнеям по два стакана водки – хозяйственный расчет: жней должно являться по 4 на десятину… но придет по 2, по 3…; если же есть угощение, то придет по 6 и отхватают половину поля в один день – и ничего. Выпьют по два стакана подряд (чтобы скорей в голову ударило), закусят, запоют песни и веселые разойдутся по деревням, пошумят, конечно, полюбезнее будут со своими парнями (а у Эрбера разве не так), а на завтра опять, как роса обсохнет, на работу, как ни в чем не бывало».