Обернувшись на голос, Рилиан увидел огромную фигуру, застывшую в арочном проеме. Дядя оказался высоким мужчиной, массивность тела которого скорее подчеркивало, чем скрывало, просторное черное одеяние. Как и у других членов этого семейства, у него были розоватые кудри и скошенный подбородок. Шеи видно не было — полные, отвислые щеки, казалось, покоились прямо на плечах. Мясистые щеки обрамляли крошечный ротик купидона. Лицо лоснилось от испарины, хотя в зале было прохладно. Глаза его имели тот же оттенок фарфоровой голубизны, что и глаза племянников, но этим их сходство и ограничивалось, поскольку взгляд зрелого мужчины светился умом и самодовольством. Позади дяди маячил Вазм и пара слуг.

— Я представлю себя сам. Слушайте же! — И дядя устремился вниз по ступеням, подобно громовержцу, оседлавшему ветер. — Я — Кипроуз Гевайн, наследный сеньор Вели-Джива, лорд крепости Гевайн, магистр сверхнормальных искусств. Это — моя сестра, леди Фрайбанни, а это три ее отпрыска, которых мне приходится называть племянниками. Приветствую вас в моем доме. Вот вам моя рука. — И он протянул Рилиану свою барственную длань.

Но Кру проигнорировал ее и холодно поинтересовался:

— Известно ли вам, что трое ваших племянников набросились на меня в общественном месте без каких-либо провокационных действий с моей стороны, скрутили меня и доставили сюда без моего на то согласия? Я — Рилиан Кру, путешественник из Трейворна. Я не совершил никакого правонарушения, подпадающего под вашу юрисдикцию, не сделал ничего, что могло бы оправдать подобное обращение со мной. Я требую объяснений.

— Ваше поведение и внешний вид указывают на то, что вы — человек знатного рода, несмотря на некоторые ваши варварские замашки, — ответил Кипроуз. — А посему я допускаю, что вы обладаете элементарными знаниями, а также некоторой долей терпимости и гибкости, характерной для образованного ума. Будем надеяться, что это так. Во всяком случае, вы простите моих родственников за их незначительные проступки. Они молоды и очень энергичны.

— Они молоды и имеют преступные наклонности. — Рилиан окинул взглядом злобно уставившуюся на него троицу. — Временное пребывание в тюрьме могло бы преподать им неплохой урок.

— Кипроуз, я не желаю, чтобы этот человек мучил моих мальчиков, — выразила свое недовольство Фрайбанни.

— Дядя, если ты не заткнешь ему глотку, это сделаю я, кулаком, — пообещал Друвин.

— Не будем упоминать здесь о насилии. Мы — цивилизованные люди, не правда ли? Мы способны на великодушие, не так ли? Давайте забудем былые обиды. Мое желание — добиться примирения меж нами. Примите руку дружбы, — сказал Кипроуз.

— Дружбу, чтобы она была длительной, надо строить на прочной основе, — ответил Рилиан. — В данном случае такой основой могли бы послужить извинения и ваше заверение в том, что я волен покинуть этот дом.

— Покинуть? — Розоватые брови Кипроуза изогнулись в вежливом удивлении. — Вы — мой почетный гость и только что прибыли. Помышлять об отъезде не время.

— Но, — упорствовал Рилиан, — я хочу уйти. Немедленно.

— Невозможно. Вы останетесь, чтобы насладиться гостеприимством крепости Гевайн. Я настаиваю.

— У меня безотлагательные дела в другом месте.

— Отмените их. Все отмените. Дела подождут.

— И как долго им придется ждать, сеньор?

— Как долго? — Кипроуз пожал могучими плечами. — Как долго? Прогнозы такого рода — признак поверхностного ума. Я питаю страстную надежду, что ваш визит окажется длительным.

— Длительным?

— Неопределенно длительным.