Глава 10

Что я могу сказать, политический экскурс в жизнь империи продлился практически всю ночь, в какой-то момент Эльза устала и, свернувшись калачиком на диванчике в кабинете у княгини, мирно засопела. Я укрыл её покрывалом, нашедшимся здесь же, видимо, княгиня частенько спала у себя же почти на рабочем месте, и продолжил обсуждать с Елизаветой Ольгердовной интересующие меня вопросы.

— Ваше Сиятельство…

— Прекрати уже мне выкать и сиятельствовать. Бабушкой зови, — в какой-то момент перебила меня княгиня, — а то правнук вроде, а как не родной.

Можно было и дальше упираться, но если уж она сама наводила мосты, то почему бы и не ответить тем же.

— Хорошо, бабушка, — покладисто согласился я. — По факту всего узнанного о Светловых вывод напрашивается один: как бы мы ни были уверены в том, что Светловы на нас напали, но войну против них в открытую мы не потянем. Куда нам против министра двора, нескольких военных генералов, да ещё и родственных связей с иерархами ордена? Не с нашими текущими силами.

— И⁈ Ты что, предлагаешь нам проглотить это нападение? — взбеленилась княгиня, но голос не подняла, косясь на спящую Эльзу.

— Ну почему же проглотить? Мы официально подадим жалобу в какое-нибудь имперское ведомство… Должен же быть аналог тайного сыска или что-нибудь такое?

— Охранное отделение, — кивнула княгиня.

— Вот. В охранное отделение, а пока мы являемся личными вассалами короны, имеем право ещё и в службу безопасности империи подать нечто похожее и сообщить, что так и так, на личного вассала императора было совершено нападение силами десяти летучих всадников. Пусть расследуют, пусть ищут, кто нанимал, и так далее… Пусть поднимают свои задницы и выполняют свою работу. Как минимум, мы заставим их исписать тонны бумаг.

— Но мы же знаем кто!

— Да, мы знаем, — согласился я с княгиней, которая пока не понимала, к чему я клоню, — но нам не стоит показывать, что мы знаем, кто на нас нападал.

Было видно, что Елизавете Ольгердовне очень не по душе такое предложение, но она смирилась, уж не знаю почему, но она старалась меня слушать и слышать.

— Да-а-а, — выдохнула она и криво улыбнулась, разглядывая меня, — как же ты сильно отличаешься от моего сына.

— Чем?

— Ну, во-первых, внешность. Да и характер. Николай бы уже с мечом наголо помчался крушить обидчиков и влез бы в ещё более крупные неприятности.

— Ну так он весь в вас, ваше сиятельство, ваш характер.

— Мы же договорились, бабушка! — шутливо нахмурила та брови.

— Прости, бабушка, — повторил я, пытаясь привыкнуть к тому, что придётся незнакомого человека так называть. — А внешность неужели настолько разительна? — тут же перевёл я тему.

— Ты знаешь, да! Посмотри на меня, — мы открыто разглядывали друг друга. Действительно, Елизавета Ольгердовна была платиновой блондинкой, я же жгучим брюнетом как, минимум. — У тебя от рода только глаза серо-голубые, иногда меняющиеся на стальной оттенок, а вот все остальное… Даже твоя мать, моя внучка, была блондинкой практически нордической, ибо кровь Утгардов была сильна, несмотря на все разбавления местными. А вот ты тёмненький родился, наверное, из-за этого Николай и вспылил, когда ты родился.

— Елизавета Ольгердовна, а как так вышло, что вы вообще не были в курсе о моём существовании? — мне всё же было интересно услышать версию событий княгини.

— Да, всё эти Светловы, с-с-с…

— Сволочи и подонки, — снова с улыбкой я сказал.

— Где-то лет двадцать назад я ещё не сидела старой затворницей, периодически выбиралась в военные кампании на границах при стычках с соседями и выводила своих малюток порезвиться.