Но обострилось не только зрение. Слух стал настолько чутким, что я различал, как при дыхании паучка стучат друг о друга хитиновые пластины его тела. Этот тишайший перестук в обычной жизни было невозможно услышать. Так же отчётливо доносился и тихий разговор за окном, Эльза с Резваном обсуждали тренировки. Он проецировал энергию, а она поочерёдно поглощала то светлую, то тёмную, преобразуя её по команде учителя.

«Значит, время уже к обеду, раз занятия с Кондратием Ивановичем уже завершились», — мысленно дал я себе затрещину. Пропустить утреннее занятие с Брылевым — так себе начало для установления хороших взаимоотношений с преподавателем. Но почему меня не разбудили? Этот вопрос так и остался без ответа.

Вскочив с кровати, я едва ли не трусцой добежал до душа. Ледяные струи смыли остатки сна, и я уже собирался выйти, когда замер перед зеркалом. Что-то было не так, и это бросалось в глаза сразу.

Помня свой прежний облик, я теперь видел перемены.

Глаза: один остался цвета штормового неба — наследие рода Угаровых, а второй слегка пожелтел. При моргании в нём мелькал вертикальный зрачок, но стоило присмотреться, и он вновь становился обычным, человеческим.

Мускулатура стала более упругой, пластичной, не перекачанной, как у Резвана, а просто спортивной, как у юноши, не чурающегося тренировок.

Я медленно опустил взгляд с зеркала на своё колено. Память услужливо подкидывала обрывки прошлой ночи: зов горга, его последние минуты, тот странный кристалл, который он вогнал мне в ногу… Осмотрев колено, я с удивлением обнаружил, что рана полностью зажила. Более того, в ванную я бежал легко, почти не чувствуя привычной боли. Колено ещё не совсем пришло в норму, но ситуация была в разы лучше, чем в первые дни моего появления здесь. И рука, и нога теперь оценивались на «четыре с минусом», разрабатывать их ещё предстояло, но хотя бы движения больше не причиняли мучений.

«Интересно…» — осознание перемен медленно накрывало меня. Улучшенное зрение, обострённый слух, координация, мускулатура — всё это было подарком умирающего горга. Но что именно он мне передал? И что это за кристалл оказался? Нужно срочно поговорить с княгиней.

Быстро переодевшись, я направился вниз. Теперь путь в гостиную занимал куда меньше времени, я почти прыгал по ступеням, чем явно смутил паука, привыкшего к моей обычной, размеренной походке. Обогнав его на одном из поворотов, я влетел в гостиную.

В гостиной, откинувшись в кресле у камина, сидела княгиня. Рядом с ней расположился незнакомый мне молодой человек — стройный мужчина высокого роста с атлетичным телосложением. Его волосы отливали медным блеском, а в левом ухе сверкала рубиновая серьга. Когда я присмотрелся, то заметил, как вокруг него бурлит алыми всполохами аура. С запозданием пришло понимание — передо мной маг крови.

Прервав их разговор своим появлением, я увидел, как бабушка резко подняла голову, а затем её лицо озарила искренняя радостная улыбка. Она даже слегка приподнялась с кресла, жестом приглашая меня подойти ближе.

— Кемаль, позволь тебе представить моего внука — княжича Юрия Угарова, — представила меня бабушка, гордо расправив плечи.

Я склонил голову в почтительном поклоне, внимательно изучая гостя. Его карие глаза с хищным блеском оценивающе скользнули по мне, задерживаясь на изменённом глазу и мускулатуре.

— Юра, это Кемаль Каюмов, магистр магии крови из рода Каюмовых, — продолжила княгиня, её единственный глаз при этом внимательно следил за нашей реакцией друг на друга.