— Непонятно… — воскликнула она, и в её голосе зазвучали нотки искреннего недоумения. — Тогда давай начнём сначала. Меня зовут Юмэ. Я здесь, чтобы мы вместе могли достичь истинного величия.

Я приподнял бровь, давая понять, что жду продолжения, но она лишь загадочно улыбалась. Пришлось задавать вопросы самому. Ну что ж допрос, так допрос.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — без запинки ответила она.

— Ты кицунэ по рождению или это твоя вторая форма?

В ответ она мгновенно преобразилась — лисьи ушки исчезли в её тёмных волосах, хвост растворился в воздухе, и передо мной оказалась прекрасная японка в изысканном шёлковом кимоно, без единого намёка на сверхъестественную природу.

— Так лучше? — спросила она, изучая мою реакцию своими бездонными тёмными глазами.

— С хвостом и ушками было определённо экзотичнее, — честно признался я. — Хотя в человеческом виде ты, конечно, привлекаешь меньше ненужного внимания.

— Ха! — её смех прозвенел, как колокольчики. — Чтобы не привлекать внимания, не обязательно быть простым человеком. Нужно просто знать как.

— Не уходи от темы, — остановил я её, чувствуя, как разговор уходит в сторону. — Что значит это «достичь величия»? И какое отношение к этому имею я? Тебе всего восемнадцать, ты явно из хорошей семьи. Твои родители или опекуны вообще в курсе, где проводит время их дочь? И в каком… положении? — я подчеркнуто оглядел нашу более чем компрометирующую позу.

— Конечно! — она гордо вскинула изящный подбородок. — Я же мико, мне позволено многое… даже это, — она намеренно поёрзала подо мной, вызывая новую волну возбуждения.

Это объяснение ничего не прояснило. Казалось, она намеренно сыплет экзотическими терминами, чтобы ещё больше запутать меня.

— Так, Юмэ, давай по порядку: что такое «мико» в твоём понимании? — решил я начать с основ.

— Мико — это женщина-шаманка, служительница высших сил, — терпеливо объяснила она, будто говорила с ребёнком. — С шестнадцати лет мы имеем все права взрослых, включая право самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. Наши родители не могут нам запретить то, что связано с выполнением священного долга.

«Похоже на японский вариант амазонок, только с духовным уклоном, — подумал я. — Интересно, насколько далеко простираются эти „права взрослых“ в их понимании?»

— Хорошо. И каким именно высшим силам ты служишь? — продолжал я свой допрос.

— Глупенький! — её глаза сверкнули торжеством, словно она ждала этого вопроса. — Иллюзиям, конечно же! Разве не очевидно?

Теперь многое встало на свои места — с учётом её помощи в изменении моей внешности. Видимо, усталость действительно сильно сказывалась на моей сообразительности сегодня.

— И каким ветром тебя занесло в Россию, если твои боги там, а мы здесь? — не сдавался я, чувствуя, что приближаюсь к разгадке.

Она загадочно улыбнулась:

— Мне было видение, — прошептала она так, что её тёплое дыхание коснулось моих губ, — что истинную силу я обрету только рядом с гайдзином.

— Гайкокудзином, — машинально поправил я, чем вызвал у неё настоящий шок. Её глаза округлились, а губы беззвучно сложились в букву «о».

Похоже, в моём прошлом были познания японского языка, ведь «гайдзин» — довольно пренебрежительное прозвище для иностранцев в Японии, в то время как «гайкокудзин» — более вежливый и официальный вариант.