Назвать изменённого человеком язык не поворачивался. Толстые, неестественно длинные пальцы с когтями были чёрными, чуть выше запястья начиналась густая шерсть. Лицо напоминало звериную маску: жёлтые вертикальные зрачки, торчащие клыки, морщинистая пасть, едва прикрытая тонкими губами. Голова тоже была покрыта шерстью, которая на контрасте с белым плащом казалась угольно-чёрной.

— Иди ко мне… Или я начну убивать их по одному, — прошипело существо.

В его руке мелькнул нож — один из парных стилетов. Второй такой я вынул из волка сегодня. Лезвие блеснуло, проведя по мочке уха Громыкина. Кровь потекла тонкой струйкой.

Но кроме стилета я заметил и странный браслет из электрума на запястье с вязью смутно знакомой письменности. Я такую видел совсем недавно. Что индийское… Санскрит?..

— Стоит мне коснуться раны… и его уже не вернуть. Иди ко мне.

Всё происходящее казалось нереальным. Почему это существо не походило на того, с кем боролся вожак? Почему Громыкин не проснулся, когда ему порезали ухо? Почему двери были открыты? Куда делись химеры? Ещё и этот браслет… Но ответственность, взятая за рабочих сегодня, заставила меня сделать шаг навстречу.

Я позвал внутри себя горга. Тот заворочался с явным раздражением — то ли из-за того, что я его постоянно дёргаю, то ли потому, что ему не по нраву был наш «собеседник».

— Что ты такое? — спросил я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Хотя, кажется, я поторопился насчёт мурашек. Судя по треску одежды, это прорастали игловые наросты вдоль позвоночника.

Существо расхохоталось, и этот звук напоминал скрежет железа по стеклу.

— Кто я? Кто я такой? — оно передразнило меня. — Хочешь познакомиться с тем, кто уничтожит твою душу и займёт твоё тело?

— Слишком много слов, — сквозь зубы процедил я, чувствуя, как раздаются мышцы, укрепляются связки и сухожилия, а человеческая кожа сменяется чешуёй горга. — Вот он я. Что ты хотел?

— Ты мне подходишь. Дерзкий… Отличная оболочка для Кродхана. Гораздо сильнее, чем этот ничтожный человечишка, посмевший потревожить мой покой. Он был пустой скорлупой — слабый, жалкий, алчущий власти и мести. А ты… — существо облизнулось, обнажив ряд острых зубов. — Ты силён. Твоё тело, твой дар… Ты мне идеально подходишь.

Тварь отбросила Громыкина, и тот покатился по земле, будто сломанная марионетка.

— Кто ты, Кродхан? — повторил я свой вопрос, чувствуя, как горг внутри меня напрягся, готовясь к бою. Кажется, до того он присматривался к сопернику и признал его вполне достойным для противостояния. Но эту тварь я хотел уничтожить своими руками.

Демон расхохотался, начав кружить вокруг меня, будто оценивая добычу. Его дыхание пахло гнилью и медью.

— Я? — он прошипел мне прямо в ухо, отчего по спине пробежал ледяной холод. — Я — кошмар всего живого. Я — гнев и ярость богов, покинувших этот мир. Я — ракшас! И ты станешь моим рабом!

Глава 13

А я не знаю, как объяснить происходящее, но последняя фраза ракшаса про раба меня не напугала. Более того, разозлила. Что там говорила кицунэ про ракшасов? Это демоны кошмаров? Ну что ж, тогда это объясняло, почему спал Громыкин, почему спали бабушка и Светлова. Но почему проснулся я? Скорее всего, дикий вой был моим собственным, пробудившим меня ото сна. Ну что ж, посмотрим, кто кого!

— Кро-о-одхан, — улыбнулся я во все тридцать два зуба. Мне показалось, или верхние клыки оцарапали губу, пуская кровь? — Вот он я! Ты же хотел себе раба? Так попробуй взять.