* * *

Возвращение в столицу вышло даже несколько будничным. Часть химер осталась на объекте. При этом их количество в дальнейшем планировалось снизить едва ли не в три раза, если часть персонала всё-таки принесёт клятву крови, и за ними не нужно будет следить.

Пока же бабушке предстояло усиленно взяться за работу по созданию своих питомцев, поскольку нам предстояло перенять ещё рудники, а кроме рудников — и остальные объекты Светловых.

— Если каждая приёмка будет проходить так, как с заводом, мы и за месяц не управимся, — хмыкнула бабушка, при этом суеверно сплюнув через левое плечо. — А ведь нам ещё ждать сюрпризов на серебряных рудниках.

Однако же была в карантине положительная сторона. Стоило мне явиться во дворец для прохождения службы на следующий день, как меня фигурально не пустили даже на порог:

— Пропуск в кремль для Юрия Викторовича Угарова был временно приостановлен. Вам велено передать это.

В руки мне перекочевал конверт из белоснежной бумаги, запечатанный сургучом и скреплённых печатью обер-камергера.

Вскрыв послание, я бегло прочитал строки, где меня вежливо благодарили за службу и для решения семейных дел предоставляли отпуск сроком на две недели. К тому же в письме было указано, что через две недели плотность графика моих дежурств снизится в связи с принятием принцем в штат ещё двух камер-юнкеров.

— Вот уж точно не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, — хмыкнул я.

Две недели… В моём случае это было даже больше, чем я смог надеяться. Мне не было необходимости везде сопровождать Его Высочество, хотя, положа руку на сердце, он был мне даже симпатичен своим поведением и принимаемыми решениями. Однако подозреваю, что сейчас меня отстранили от принца как раз-таки с точки зрения его безопасности. Пять дней — слишком маленький срок, чтобы императрица решилась подпустить меня из карантинной зоны к принцу.

— А за две недели, как говорится, либо вся столица будет поражена скверной, либо всё окажется в соответствии с заключением лекарской комиссии.

И ведь удивительное дело, заключение составляли три лекаря от совершенно разных инстанций. Однако же императорская семья решила перестраховаться, и я не мог их в этом винить.

* * *

Но карантин принёс мне не только маленький отпуск от придворных обязанностей.

— Юрий Викторович! — услышал я собственное имя и обернулся. Ко мне шёл Леонтьев Иван Иванович с идентичным белоснежным конвертом в руках. — Вам тоже временно дали отпуск? — кивнул он на мой конверт.

— Предполагаю, что это имеет смысл, — улыбнулся я. — Жизнь наследника престола и императрицы имеет высший приоритет. А потому всё ради их безопасности, — развёл я руками. — Чем планируете заниматься в ближайшие две недели? — улыбнулся я Ивану Ивановичу.

— Да вот… — засмущался Леонтьев. — Даже и не знаю… Супругой обзавестись не успел. Всё как-то больше на работе пропадал, надеялся, что начальство заметит. Да как-то вот не пришлось… Так в титулярных советниках и застопорился. В чинах растут всё больше коллеги, имеющие аристократическую родословную, а у меня с этим… Личное дворянство у отца, и тот умер на работе. Не хотелось бы повторить его путь.

— Иван Иванович, вы знаете, предложение-то моё осталось в силе насчёт перехода к нам в род. Насколько я понимаю, вы по экономической части…

— Так точно, окончил Московский императорский коллегиум, факультет физико-математических наук и политической экономии по квоте для сиротства. Но как видите, даже высшее образование не позволило высоко подняться по карьерной лестнице.

— Не стоит прибедняться.