– Да-а, – повторил Шарп, – пировать, конечно, не грех, коль заслужили… А вот что на уме у первобытных, хотел бы я знать.

– Сейчас посмотрим, – откликнулась Айфа; таким внутренним видением, как у нее, не обладал, пожалуй, больше никто из племени. Да и вообще она была весьма привлекательным существом, если не принимать во внимание слишком развитую плечевую мускулатуру – свидетельство ежедневных упражнений с двуручным мечом. Волосы у Айфы были абрикосового цвета, скуластое лицо усыпано веснушками, глаза темные, мерцающие, как у всех фирвулагов. Она уже сняла доспехи и осталась в мятой юбке и ярко-оранжевой блузке под стать волосам.

– Ага, вот они. Человеческие пленники, или беженцы – называй как хочешь, – расположились на отведенной для них стоянке. А Бурке и его дружки пробираются через Глухую Ложбину в Скрытые Ручьи. Вымокли до нитки…

– Так им и надо, – отозвался Шарн. – Может, хоть их смертоносное железо заржавеет. – Он глотнул из кружки и вытер губы мохнатой лапой. – Черт побери, Айфи, это никуда не годится – кровавым оружием бряцать! Такого у нас еще не бывало! Помнишь, какими проклятьями сыпал один из инженеров-тану перед смертью… До сих пор у меня в ушах стоят: «Богиня отомстит за нас! Будьте прокляты на веки вечные все, кто дерется кровавым металлом! Да смоет их кровавая река…»

– Так это же людям проклятья, а не нам. Как только первобытные помогут нам осуществить наши планы, мы тут же с ними распростимся.

– Конечно, Айфи, а пока хорошо ли использовать первобытных и их железо? Непорядочно как-то!.. Наша древняя воинская религия не тому учит. Старый Пейлол все бухтит, что мы изменили нашей родовой чести, сражаясь бок о бок с людьми, а пакостное железо всю нашу философию превратило в фарс. И знаешь, в душе я согласен. Как можно вести славную войну бесславным оружием? Оно ставит на одну доску могущественных фирвулагов и тану с полуголодными человеческими крысами. Несправедливо!

– Ну да, а тану, по-твоему, сражались честно! – проворчала Айфа. – С их-то иноходцами да псами, что превращают Охоту в побоище! А их людская кавалерия?.. Из-за нее мы последние сорок лет в штаны кладем!

– Где вам, бабам, понять все тонкости рыцарства!

– Это уж точно. Мы стремимся победить всеми правдами и неправдами. – Дева-воительница вновь наполнила свою кружку медом. – Кстати, ты видал, как пехота первобытных расправилась с вражеским эскадроном в Финии?

Шарн угрюмо кивнул.

– Что я могу сказать? Неспортивное поведение! У нас так не принято.

– Да пошел ты! Принято – не принято! У тану тоже было не принято гарцевать верхом, пока не явился этот человек… дрессировщик. Послушай меня, малыш! На нынешней Великой Битве у нас хоть и не будет железного оружия, но можешь башку свою прозакладывать, что новую тактику первобытных мы возьмем на вооружение. То-то будет сюрприз для серых! Я уже отдала приказ оружейникам изготовить необходимые приспособления. Это проще простого.

– Ну, если воины согласятся, тогда… – неуверенно произнес Шарн.

– Твое дело их убедить, – улыбнулась она. Потом выражение ее лица изменилось. – Посиди-ка тихонько, я погляжу, как первобытные возвращаются из Финии… Около трехсот человек из нерегулярных войск ползут по ущельям, а с ними вдвое больше пленников и раненых. У большинства беженцев торквесов нет… Но что-то они уж слишком хорошо одеты.