|
"Генрих! Если бы не был ты великим победителем при Иври. Сир! Если бы довелось мне попасться вам на глаза, когда вы были безвестным принцем и на охоте повстречали в лесу жену угольщика и осчастливили ее. А в другой раз на балу вы велели погасить все свечи и в темноте завладели той, которую хотели. Хотела бы я быть ею. Это было бы уже испытано и пережито, и вы бы давно умчались дальше. А сейчас вы намерены сделаться постоянным: верный любовник, вот что было написано у тебя на челе, мой Генрих, вот что прочла я у тебя в глазах. Я хотела бы повсюду быть с тобой, только не в твоем величии и славе. Прости! Слишком яркое твое сияние бросало бы отсвет на меня. Сир! Вы бы десять лет обещали жениться на мне, но никогда не сдержали бы слова". - Шагом, кучер! Шагом домой! - "Теперь он уже, наверно, ушел". Она плачет. ЗАТАЕННЫЙ ВОПРОС Охотой Генрих отвлекался от любовных неудач; однажды он с охотниками и сворой собак скакал по равнине, на краю которой поднимался холм с замком - и что же он увидел? Какая-то странная процессия взбиралась на холм, взбиралась очень медленно, охотники без труда нагнали ее. - Эй, люди, что это такое? - Впереди рослые кони, шерсть на них в клочьях. - Сир! Это верховые лошади господина де Рони. Та, что повыше, первой служила ему при Иври. Она упала под ним, а потом мы подобрали ее. - Почему же паж везет доспехи и белое знамя? - Это паж господина де Рони, он несет стяг, отбитый у католического войска. У другого падка на сломанном копье продавленный шлем господина де Рони. - А кто же позади них? - Тот, что с обвязанной головой, - шталмейстер господина де Рони, другой, на английском иноходце, - его камердинер, на нем оранжевый с серебром плащ самого господина, в руках доказательства его победы - мечи и пистолеты, которые господин де Рони сломал о врага. - Но посередине, на носилках? - Сир! То господин де Рони. - Надеюсь, он в добром здравии, иначе он не мог бы устроить себе такой пышный кортеж, - сказал Генрих, повернувшись к своим спутникам. Затем снова обратился к участнику процессии: - А кто же это едет на ослах позади носилок? - Сир! То дворяне, которых господин де Рони взял в плен. - Должно быть, они беседуют о превратностях военной удачи. А что делаете вы сами в хвосте процессии? - Мы слуги господина де Рони, он едет к себе в родовое поместье, а мы сопровождаем его. Вот скачет его знаменосец с ротой копейщиков и двумя ротами конных аркебузиров. Более пятидесяти выбыло из строя, а у тех, что остались, перевязаны головы и руки. Генриха рассмешило такое суетное бахвальство; но разве можно потешаться над славолюбием, когда оно лежит на носилках? Он приблизился к ним: они были сделаны из зеленых веток и обручей от бочек, покрыты холстом, поверх которого лежали черные бархатные плащи пленных с бессчетными лотарингскими крестами, вытканными серебром, а также их исковерканные шлемы с черно-белыми султанами. Посреди всего этого покоился сам рыцарь, торжествующий, но порядком покалеченный. Генрих сказал задушевно: - Могу только поздравить вас, дорогой друг. На вид вы гораздо здоровее, чем можно было ожидать. Ничего у вас не сломано? Только бы не остаться калекой, это нам не годится. А слухи о ваших приключениях ходят прямо невероятные. От этих простых слов у славного Рони исчезло всякое самолюбование. Он приподнялся на носилках и собрался было совсем встать с них, но король не допустил этого. |
