Рэмполда вдруг потянуло на откровенность. Тихим голосом, словно опасаясь, что его могут услышать остальные, он спросил:

— Почему бы вам не отдать его мне? Тогда бы вам не нужно было больше охранять его, присматривать за ним.

— Нет, — ответил Джерсен. — Я думаю, этого делать не стоит.

На лице Рэмполда отразилось бесконечное отчаяние, морщины еще глубже прорезали его лоб.

— Но… я должен…

— Должны? Что?

Рэмполд нервничал.

— Вам не понять меня. Семнадцать лет… — Он никак не мог отыскать нужных слов, но наконец продолжил: — Этот человек стал центром моего существования. Он стал мне богом. Он давал мне еду, напитки, причинял страдания. Однажды он привез мне котенка, очаровательного черного котенка, и наблюдал, как я трогаю его, улыбался так, будто испытывал жалость ко мне. Но в тот раз я обманул его. Я убил маленькое создание, сразу, одним ударом. Потому что догадался о замыслах своего тирана: он хотел подождать, пока я не полюблю живой комочек всем сердцем, и вот тогда он бы убил его, пытал бы его у меня на глазах… Конечно, за свой поступок я был жестоко наказан.

Джерсен глубоко вздохнул.

— Он обладает слишком большой властью над вами. Я не могу доверить его вам.

На глаза Рэмполда навернулись слезы. Речь его стала совсем отрывистой и почти бессвязной.

— Странно. Я чувствую грусть. Нельзя передать словами, что я испытываю. Мои чувства вдруг обостряются и переходят почти в нежность. Вы знаете, порой пища бывает настолько сладкой, что начинаешь ощущать горечь, или такой кислой, что вдруг ощущаешь соленый привкус… Да, я бы заботился о нем всю свою оставшуюся жизнь. Я бы посвятил этим заботам всего себя. — Рэмполд с мольбой протянул к Джерсену руки: — Отдайте его мне. У меня ничего нет, иначе бы я заплатил вам.

Джерсен сумел только покачать головой:

— Вернемся к этому разговору немного позднее.

Рэмполд тяжело кивнул и вернулся в свой угол. Джерсен посмотрел туда, где Деттерас, Келле и Уорвив продолжали разговор. По-видимому, по соображениям вежливости или по каким-либо другим причинам, они решили не проявлять к новым пассажирам особого интереса. Джерсен мрачно улыбнулся. Тому, кто был Малагате, совсем не хотелось столкнуться с Хильдемаром Даски. Настроение у Даски было не особенно миролюбивым, и, увидев Малагате, он не удержался бы от того, чтобы не выкрикнуть в его адрес каких-нибудь ругательств. Конечно, Малагате попытается тайком шепнуть Красавчику пару слов, чтобы тот успокоился, а потом потихоньку постарается избавиться от него.

Ситуация явно накалялась, и, рано или поздно, правда должна была вырваться наружу. Джерсен колебался: стоит ли ему ускорять ход событий или, может быть, еще подождать? Можно привести Даски в салон или отвести Келле, Деттераса и Уорвива в грузовой отсек… Он решил дождаться благоприятного случая. При нем все еще оставалось его оружие, трое администраторов, очевидно, убедившись в его добрых намерениях, не стали настаивать на том, чтобы он вернул его в сейф. Самое удивительное, подумал Джерсен, что теперь даже Малагате ни в чем не подозревает его. Таким образом, Звездный Король может проявить неосторожность и, под предлогом элементарного любопытства, попытается взглянуть на Даски.

Надо быть настороже, решил Джерсен. В подобном положении Робин Рэмполд мог очень пригодиться ему. Невзирая на некоторое повреждение рассудка и изменения личности, что он претерпел за прошедшие семнадцать лет, Рэмполд во всем, что касается Хильдемара Даски, будет действовать так же решительно и быстро, как действовал бы сам Джерсен.

Джерсен поднялся с дивана и прошел на корму, через машинное отделение, в грузовой отсек. Даски, даже не пытаясь изображать стоическое равнодушие, уставился на него горящими глазами.