Андрей Максимов. Кто вам сказал, что вы живы? Психофилософский роман
– Скажи, пожалуйста, ты можешь объяснить, что отличает взрослых от детей? – Конечно. У детей постоянно что-то происходит, а у взрослых не происходит ничего. Моему младшему сыну Андрею – с благодарностью за дружбу. Издательство выражает благодарность литературному агенту Светлане Поляковой за помощь в получении прав
НАЧАЛО
Мой труп лежал передо мной. Мерзкий и отвратительный. А каким еще и должен быть труп? Ну все, самое страшное произошло: я умер. Теперь бояться нечего, и можно существовать спокойно. Я умер, и у меня больше нет никаких воспоминаний. Это самое главное: никаких воспоминаний у меня больше нет. Просто так представил. Почему нет? Я даже вздохнул облегченно. И тут мой труп… зашевелился. РАЗ… РАЗ… Отлично! Поехали! Мне пятьдесят лет. Я работаю звукорежиссером в знаменитом московском театре. У меня есть жена, сын и периодически появляющиеся любовницы. Еще у меня есть язва желудка. Лысина, которая постепенно и нагло оккупирует мою голову (надеюсь, только снаружи). Иногда я представляю себе лысину внутри – эдакая пустота на месте мозгов, которая все расползается и расползается… Еще у меня есть имя и фамилия, которые столь же обычны, как и вся моя жизнь. Меня зовут Сергей Сергеевич Петров. И сына моего зовут Сергей Сергеевич Петров. И его сына будут так звать. И мы станем множить количество обычных, никому не нужных людей, которые родились для массы. Я давно понял: есть люди, которые рождаются для движения. Они двигают эту жизнь – иногда куда надо; иногда – к пропасти. Жизнь движется людьми. Избранниками. А есть масса, которая сдерживает это движение, чтобы не понесло человечество хрен знает куда. Мы – тупое, бессмысленное, жующее ничто, мешающее прогрессу. Мы называемся «обыкновенные люди». Назвали нас так, разумеется, те, кто считает себя необыкновенными. И они правы. Мы – обычные. Поддерживающие обычаи. Мешающие движению. Жующие что дадут. Зарабатывающие сколько позволят. И я – такой. И сын мой такой. И его дети будут такими. Потому что движитель ты или масса – это не от тебя зависит. Это карма такая. Карма – это что такое? Неясное веление Божие. Господь что-то там решил, и ты теперь так будешь жить. И ты. И потомки твои. Попадем к Нему, тогда выясним, отчего такое происходит. А пока – так. Я сбился. Вот всегда так: задумываю про что-то одно сказать и сбиваюсь. Потому что поговорить не с кем. Как только начинаешь сам с собой беседовать – остановиться невозможно. Я люблю звук. Мы-то все больше воспринимаем мир как картинку. Даже придумали беззвучные социальные сети и смеем называть общением эту бессмысленную, беззвучную переписку. Как можно общаться с человеком, если его не слышишь? Ведь даже глаза могут врать, а голос – никогда. И волнение, и любовь, и страсть – все выдаст голос. Глаза – друзья. А голос предатель. Я люблю звук, потому что он – настоящий. Фальшь слышна всегда. Обожаю фразу Станиславского: «Открылся занавес, и актеры начали врать». Он может выйти, актер… Или нет – актриса, красотка такая… Вроде Ирки… Нет, про Ирку не думать сейчас, не думать… Пока есть время не думать – надо не думать. Тем более не актриса она. При чем тут? Так вот. Про звук. Она может выйти, актриса… Красотка вся. Груди рвутся из платья. Ноги отмеряют сцену, как циркули… К зрителям повернется – груди вываливаются. Отвернется – все на задницу пялятся. |
