Окинув незнакомца быстрым взглядом, Малышев пришел к выводу: этот освободился совсем недавно. Шрам на левой щеке не показатель. Дело даже не в волосах, которые еще не успели как следует отрасти после далеко не модельной, но практичной стрижки на зоне. Под машинку сейчас многие стригутся. Джинсы и свитер не из «секонда», а «с нуля», хотя на человека с деньгами незнакомец не тянет, но это тоже ни о чем не говорит. Хотя именно вчерашние зэки, выйдя на волю, спешат обновить свой гардероб, чтобы почувствовать свободу в буквальном смысле на себе. Дело в его реакции на появление ментов в форме – незнакомец сумел ее сдержать, но опытный глаз сержанта все зафиксировал.

В голове Малышева уже начал складываться простенький, как и все прочее в патрульной работе, пазл. Их вызвали на драку, драки почему то нет, но народ в квартире напряжен, а среди троих граждан, которые здесь находятся, один – явно бывший заключенный. Причем зона для него – вовсе не далекое прошлое.

«Сейчас у него не окажется документов, – предвкушал развитие ситуации сержант Малышев. – Придется предложить ему проехать в райотдел для установления личности, он начнет сопротивляться – как так, свобода же! – и тогда этот бычок узнает, на кого нарвался и кто тут давно ждет возможности показать, кто есть кто на этом свете».

Малышев оценивал ситуацию и делал выводы моментально, за что и был удостоен фото на Доске почета. Он, несомненно, причислял себя к тем, кто родился на свет с полицейской чуйкой. Но того, что произошло в следующее мгновение, даже он не сумел предвидеть, настолько все это было лишено логики.

А главное – началось все быстро, стремительно, моментально.

Позже, анализируя ситуацию, сержант пришел к выводу: действовать так, как он действовал, незнакомец с взглядом вчерашнего зэка решил сразу, как только увидел людей в форме.

– Значит, ментов вызвали?

Урка говорил, обращаясь к женщине и одновременно всем корпусом поворачиваясь к другому мужчине – упитанному, рослому, в синем пуловере ручной вязки. Тот был выше урки на полголовы и выглядел слишком надежным, смирным и законопослушным, чтобы ввязываться в какие бы то ни было конфликты. Вопрос был задан не для того, чтобы услышать ответ: он либо знал его заранее, либо просто не желал слышать никаких неуклюжих пояснений.

За словом последовало дело: коротко размахнувшись, урка резко, с большой силой, вполне профессионально утопил кулак в самую середину натянутого на уютном брюшке синего пуловера.

А когда второй мужчина охнул и начал сгибаться, атакующий отступил на шаг, понадежнее поставил ноги на скользком ламинате и следующим, не менее прицельным ударом засадил ему точно в центр лица.

Он хотел расквасить нос противнику – и расквасил. Нос у рослого мужчины был слабоват, но даже и более надежный вряд ли выдержал бы такой без преувеличения пушечный удар костистого кулака.

Кровь брызнула на пол, окрасила кулак зэка.

– СЕРГЕЙ!!! – отчаянно вскрикнула женщина, причем полицейские так и не поняли, к кому она обращается: к тому, кто ударил, или к тому, кому досталось.

Но бросилась она все же к тому, кого ударили. И хотя их разделял всего шаг, на ее пути успел вырасти урка: перехватил ее поднятую руку, резко развернул вопящую женщину, заломил руку ей за спину и тут же с силой втолкнул в комнату. Все это заняло не больше десяти секунд, и когда сержанты наконец ринулись исполнять свои непосредственные обязанности, бывший зэк, к огромному удивлению обоих, двинулся на них с голыми руками, держа кулаки сжатыми для ближнего боя.