— Манюсь, скажи правду, где ты достал этот мяч?

Минутное замешательство отразилось на лукавом лице Чека.

— Как это — где? — вспылил он. — Организовал, и все!

— «Организовал»! Но такой прекрасный мяч должен стоить, пожалуй, сотни три.

Манюсь пренебрежительно скривил губы:

— Пожалуй, побольше.

— Ну, так где же?

Манюсь хитро подмигнул:

— О чем ты так беспокоишься? Пусть у тебя голова не болит. Организовал, и все. Может, ты предпочитаешь играть тряпичным мячом?

Манджаро положил руку ему на плечо:

— Слушай, Манюсь, смотри, как бы нам не засыпаться. Я знаю, у тебя иногда кое-что прилипает к рукам. Наша «Сиренка» молодой клуб и должна быть чистой, как стеклышко.

Физиономия Чека расплылась в плутоватой усмешке:

— Не дури. Манюсь сказал, что мяч будет, и мяч есть. Так в чем же дело?

— Даешь слово, что ты честно достал его?

— Не видать мне тети Франи! Честнее быть не может!

Нельзя сказать, чтобы это заявление полностью успокоило капитана команды, однако на дальнейший разбор дела уже не оставалось времени — в проломе стены показались головы первых зрителей. Это были малыши, которые обычно раньше других появляются на всех стадионах мира. Один из них, не обращая внимания на большую надпись: «Вход для взрослых 2 злотых, для молодежи 1 злотый», с независимым видом пролез на площадку. За ним последовали другие.

— Стоп, господа! — крикнул Манюсь, который, как казначей клуба, исполнял также обязанности кассира. — Сегодня здесь не игра в тряпичный мяч, а самое настоящее состязание. За вход надо платить, а кто не желает — выметайтесь, пока не выгнал.

Веснушчатый подросток в кепке, надвинутой на глаза, насмешливо проговорил:

— Я и не на такие матчи зайцем ходил.

— Я тоже, — в тон ему ответил Манюсь. — Но сегодня, мой дорогой, не получится.

— Пусти меня, Манюсь, — не отступал парнишка. — Я тебя знаю. Я живу рядом с Голубятней.

— Сегодня никаких поблажек! Даже абиссинскому императору и то пришлось бы заплатить за билет. Иначе касса не выдержит. Ну, ребята, либо платите, либо вылетайте мелкой пташкой!

Юмор и решительность кассира взяли свое. Ребята без возражений выбрались со «стадиона» и густо забили тротуар. У кого был злотый, тот подходил к столику и с болью в сердце покупал билет. Те, у кого денег не было, поджидали, не представится ли случай проскользнуть зайцем. Чтобы убить время, громко спорили, кто выиграет — «Сиренка» или «Ураган». Извечный спор болельщиков становился все громче и грозил перейти в общую потасовку. Сторонники «Сиренки» уже грозно посматривали на болельщиков «Урагана». У входа на площадке все кипело и шумело. Традиция великих матчей не была посрамлена.

Тем временем начала подходить более солидная публика.

Чек, к великой своей радости, разглядел соломенную шляпу парикмахера пана Сосенки.

— Мое почтение пану шефу! — приветствовал он его. — Вам за два злотых? Пожалуйста — билетик для взрослых, одна штука. Вы понимаете, пан шеф, — прибавил он тихо, — я с удовольствием пустил бы вас по знакомству и без билета, но ведь это дело общественное.

Широкое, набрякшее лицо пана Сосенки засияло при виде Чека.

— Ну, о чем разговор, — сказал он, добродушно посмеиваясь. — Само собой разумеется, касса — дело общественное. Давай уж два билета, разоряй старика.

— О, пан шеф, тогда ведь вы можете провести с собой одного мальчишку.