— Ничего, ничего! — По своему обыкновению, озорно усмехнувшись, Манюсь с трудом поднялся с земли.

— Можешь играть?

— Ясно, могу. — Мальчик уже приходил в себя.

Он видел, как Скумбрия с кислой миной устанавливал мяч в центре поля. Ребята окружили Чека со всех сторон, целовали его, пожимали ему руки. Совсем как на матчах мастеров. Манюсь выпрямился, счастливый и веселый, потом поднял руки и крикнул, возвращаясь на свое место:

— Отлично, ребята, жмем дальше!

Пан Сосенка с нетерпением поглядывал на свои большие карманные часы. Минуты тянулись немилосердно долго. Казалось, остановилось время. Забеспокоился и Ромек Вавжусяк. Он встал, отряхнул брюки и не отрывал от поля бегающих блестящих глаз. Видно было, что он недоволен своими подопечными. Подойдя к самой боковой линии, Ромек крикнул брату:

— По ногам их, Юлек, покажи им!

Стефанек, который тоже поднялся, схватил его за рукав:

— Как вы можете подстрекать их к грубой игре?

— А что же им, проигрывать таким малышам?

— Нельзя давать такие советы!

Глаза Ромека злобно сверкнули.

— Не лезьте не в свое дело! — буркнул он и, повернувшись к собеседнику спиной, еще раз крикнул:— По ногам их, Юлек!

Пан Сосенка настолько был занят происходящим на поле, что не слышал этой стычки. Видя, что «Ураган» заставил команду «Сиренки» перейти к защите, он повторял дрожащим голосом:

— Не поддавайтесь, братцы, не поддавайтесь, братцы!

Мяч принял маленький Игнась и, воспользовавшись общим замешательством, помчался вперед. За ним побежал Манджаро. Прорыв был настолько быстрым, что защитники, которые слишком выдвинулись, остались позади атакующих. Зрители снова подняли крик:

— На ворота! На ворота! Давай, Игнась!

Перед самыми воротами Игнась заколебался.

— Бей! — завопили болельщики.

Но Игнась до того был обескуражен этим неожиданным прорывом, что, вместо того чтобы послать мяч в ворота, подал его бегущему рядом Манджаро. И в это мгновение вратарь противника, бросившись на землю, молниеносно выхватил мяч из-под ног капитана «Сиренки».

Игнась схватился за голову.

— Что я наделал! — воскликнул он в отчаянии.

— Чего же ты не бил, несчастный? — обрушился на Игнася Тадек Пухальский. — Ведь была бы выигранная игра! Почему ты не бил по воротам, жертва футбола?

— Оставь его в покое! — резко оборвал капитан команды. — Неизвестно, как бы ты поступил в таком положении.

Судья подал сигнал к окончанию матча.

Пан Сосенка снял шляпу и, чтоб засвидетельствовать свою радость, дважды подбросил ее в воздух. Тяжело дыша, он вытирал платком вспотевшую лысину.

— Ух! Ну и наволновался же я! — обратился он к своему соседу Ромеку Вавжусяку.

Но тот стоял мрачный и злой. Ни на кого не глядя, он в ярости повторял:

— С такими ничтожными малышами так сыграть, с такими молокососами!..

— Так как же наше пари? — поддел его сияющий парикмахер.

Ромек только пожал плечами. Пан Сосенка тронул его за плечо:

— Пошли со мной пиво пить, я ставлю. Мои ребята играли, как по нотам.

— Хорошо играли эти малыши, — подтвердил стоящий рядом Стефанек.

— «Хорошо»?! — возмутился парикмахер. — Я вижу, вы просто ничего не понимаете в спорте. Феноменально, говорю я вам, феноменально!

Больше всех радовался Чек. Потирая руки, обнимая по очереди всех друзей, он гордо повторял:

— Ну, ребятки, и показали же мы этим «фазанам»! Еще немного — и мы бы разделали их в пух и прах.